в Ачиреале упоминаются с XVI века. Все наши, кто там был и видел это действо, описывали его восторженно. А я слушала и страдала.
И вот, 7 февраля. Море штормит африканский сирокко, пальмы похожи на танцовщиц – их стволы изгибаются, кроны колышутся, как перья на богатых масках… А я намываю гору посуды: три десятка тарелок и блюд, ножи, вилки, ложки, поварёшки, три кастрюли, противень, плиту, две сковороды… Пина поёт молитвы. Мне надо ещё подмести, замочить скатерть, вынести мусор. И тут позвонила Ольга: «Наталья, в Санта Терезе карнавал начинается! Поехали, посмотрим немного?»
Обычно уборка кухни занимает 40 минут. После звонка я справилась за 15. Вылетела на улицу, зашвырнула пакеты с мусором в бак, прыгнула в машину.
Шоссе было забито спешащими на праздник. Ольга высадила меня в середине городка и поехала вдоль Лунгамаре, искать место для парковки.
Карнавал начинается около 3 дня, и длится до ночи. Любой прохожий вправе надеть костюм и закрыть лицо маской, что многие и сделали. Зрители оделись с поправкой на непогоду: куртки, капюшоны. Участники шествия танцевали полуголыми, придерживая роскошные головные уборы, чтобы их не унёс ветер. Музыка гремела, летели конфетти и серпантин, с балконов свешивались зеваки, а я неслась сквозь толпу, щёлкая камерой во все стороны. Моё лицо закрывала дешёвая китайская маска. Я купила её давно, и хотела украсить кружевами, но потом забросила в досаде – какой смысл, если праздник не для меня?
Платформа с Цербером и другими куклами была замыкающей, и самой яркой. Минут через сорок я убрала фотоаппарат и набрала номер Ольги: «Ты где?» Мы встретились, вернулись в Роккалумеру и посидели в «Паризи», за кофе и пирожными. Два часа законной послеобеденной прогулки стали настоящим праздником! Конечно, я не увидела вечернего гуляния, с фейерверками и пиром, но всё равно, это было волшебно!
Глава 5. Добро пожаловаться!
Непруха началась в 4 утра. Я проснулась от ударов в стену – Пина как-то робко колотила тростью, словно надеясь, что я проснусь. Я проснулась и, встрёпанная, протирая глаза, поплелась в её комнату. За 15 месяцев работы это случилось в первый раз, никогда ещё меня ночью не будили.
Оказалось, что Пина опрокинула свою ночную вазу. Что она делала? Может, как обычно, доливала воды в поддон, чтобы не пахло мочой, и, слишком сильно выдвинув его из-под кресла-каталки, свалила на пол? Как бы там ни было, старушка лежала в постели, натянув одеяло по глаза и бубнила: «Я только йогурт выпила!» Воняло в комнате нещадно. Весь кафель покрывала лужа, в которой мокли тапки и бутылки. Посередине стояло кресло – придётся мыть и его. При чём тут йогурт? Пришлось мне просыпаться и наводить чистоту. Естественно, что через час ни о каком покемарить речи не было. Потому что я собиралась в Мессину на автобус в 7—50, и будильник стоял на 6 утра.
В автобусе ехала вялая и недовольная.