мы идём алмазами разжиться, для того чтобы разбогатеть, это как будет называться, разве не жадностью? Если найдём целую кучу, мы же всё заберём, неужто хоть один оставим? – подал голос Севка.
– Ну ты и сказанул – куча!.. Знаешь, Сева, чего я больше всего опасаюсь, так это раздору между вами, городскими. Кучу мы, конечно, не сыщем, клад для нас там никто не припас, но, сколь бы не добыли, делёжка будет самым трудным испытанием. Легче несколько раз через бурную реку перебраться, чем по справедливости добычу между всеми разделить.
– Н-да, – помолчав, как будто согласился Севка, и после непродолжительной паузы заговорил, приглушив голос, словно его могли услышать друзья, оставшиеся у костра. – Пашка, он такой, он может и всё себе заграбастать. Будь-ка с ним, Витька, настороже, не задирай зря.
– Ты это на что намекаешь? Когда я его задирал? Я вообще стараюсь меньше с ним зря базарить!
– Я насчёт Аськи, ты лучше подальше от неё держись. Пашка уже косится, кабы не запсиховал. Тогда тебе несдобровать – полезет с кулаками, он на расправу быстрый! Я-то его давно уже знаю: чуть что не по нему – сразу по сопатке хреначит!
– Ася, ничего не скажешь, девушка красивая и фигуристая, но не для меня она, Севка. Не знаю, что там Пашка думает, а я так даже не помышляю закадрить с ней. Слишком между нами пропасть большая, разные мы, да и по годам она старше, относится ко мне как к малому.
– Ладно, я тебя, считай, предупредил…
Мытьё посуды шло к концу, Севка уже домывал последнюю кружку, тщательно выполаскивая, освобождая от песка.
– Воды на чай наберём, – сказал Витька. – Чаёк перед грядущим сном не помешает.
– У Женьки конфеты шоколадные есть, я сам видел! – выразительно причмокнув, добавил Севка. Закончив с кружкой, он вдруг спросил у Витьки-проводника про такое, что заставил того смутиться. – Витёк, ты когда-нибудь, ну хотя бы один раз, имел в кровати дела со шмарой? Есть у вас в деревне гулящие?
– Да было пару раз, – не сразу и нехотя признался Витька, и этим вызвал большой интерес к себе у Севки. Тот удивился и чему-то сильно обрадовался, даже подошёл и похлопал Витьку по плечу.
– А ты молодец! Я думал, ты вообще ещё мальчик с пальчик. Ну и кто она такая, ваша деревенская?
– А тебе это зачем знать?! – поначалу отрезал Витька, но потом, поостыв, всё же подтвердил, вяло и тихо. – Да, наша деревенская, к ней наши пацаны, дружки мои, ходят, тайком, конечно, и очень редко, чтобы, не дай-то бог, родичи ненароком с ней не застукали. Нам то чё, поймают на таком срамном деле – по заднице ремнём опоясают раз-два, и нам потом до феньки, как с гуся вода, а её могут за такие дела и погнать из деревни куда подальше за бл… во.
– Лет ей сколько, небось баба уже?
– Да лет под сорок будет.
– Ого! Хороша была практика! – захохотал Севка. – Ну и как тебе со взрослой бабой, понравилось?
Витька, разом насупившись, промолчал.