под таинственных аристократов из прогнивших дворцов.
Князьями, графинями и баронами воображали себя вчерашние собачьи Хвосты, крысиные Носы и дворовые Мурки. Но порою, если требовался свет для точного подсчёта своих измазанных в грязи монет или написания лживых доносов, они без стыда использовали Истину, заточённую, как луч в маяке. Беззастенчиво крали этот жизненный свет, тепло и свежие идеи, открывая для себя что-то не менее ценное, чем Жабинское золото. В итоге укрепившиеся в Гольдрании зубастые своры перекрыли ей все пути и выходы, получив поддельный ордер на арест Истины и утопление в грязи, как особо опасную преступницу.
Выход из ловушки оставался только один – вернуться обратно в небо, породившее ненужный свет истины. Она поднялась на самую высокую башню города, набралаполную грудь такого позабытого на вкус свежего озона и уже начала невесомо подниматься на окрылённых руках, не открывая глаз.
– Стой, дурочка! – крикнул вдруг кто-то снизу. Это был призрачно знакомый насмешливый тон Шутника, друга столичного Вельможи, который однажды отступил перед жабинскими стаями, – Слышишь, Истина-дуристина, ты не видишь, что небо оккупировано стервятниками? Они тебя растерзают! Спускайся ко мне, повеселимся!
Истина открыла светящиеся изнутри глаза и действительно увидела, что в пасмурное небо не пробиться из-за хищных крыльев стервятников, о которых забыла.
– Да-а, поздновато очнулась, – глумливо расхохотался тип, разрисованный под красочного арлекина и окружённый детворой, – Ну ты не плакай, даже если они тебя там сожрут, у тебя всё равно будет два выхода, ха-ха! А мы тебя поймаем, правда, детишки?! Никогда ещё не ловили с неба светящийся птичий помёт?
Когда Истина бросила взгляд вниз, на фальшиво смеющихся зевак, то ребячий смех Шутника вдруг старчески надломился и со злого лица начал стекать грим жизнерастного весельчака.
– Прости меня… – потупившись, выдавил он из себя и, выхватив из рук одного из мальчишек рогатку, начал расстреливать камнями кружащих в небе стервятников. Да ни в одного не попал, лишь рассмешив малышню и собравшихся на городской ратуше жабичей, – Вот чёрт! Может Велюнчика с его фрондой снова позвать? Он тоже у нас крылатый и с коготками… – почесал голову Шутник, имея в виду ревизора Вельможу, который когда-то был впечатлён самоотверженностью Истины.
Но эта важная персона с тех пор берегла свои драконьи крылья из орихалка и муранского стекла, и потому прибыл Вельможа к месту событий на своих бронированных каретах, когда сияющую башню уже окружили своры собак и волков, когда толстолобые медведи уже оторвали от строения единственную лестницу в попытках вскорабкаться за беглянкой. До этого безмолвно взирающие на трагедию жабичи разшумелись по поводу подпорченного вандалами исторического вида старинной башни. Но, тут же получив от уполномоченных псов пинков и затрещин за несанкционированный