поводу случившегося не высказала.
Позавтракав с ней, я вывел из гаража свою «бэху» и отправился на море – в конце концов, отдыхать я сюда приехал или что.
В этот раз я выбрал не темниковский пляж, а городской – столь дружно презираемый местным населением. Но не потому, что боялся очередного нападения. Напротив, мне почему-то казалось, что ничего подобного больше не повторится. То есть атаки – они, возможно, да, последуют. Но в другой форме. Вот что, например, случилось сегодня ночью? Кто был тот гость? Зачем приходил? Собирался на меня покуситься? Это тот же самый человек, что охотился за мной на бешеном катере?
Лицо ночного гостя я видел одно мгновение, но оно показалось мне совершенно незнакомым. Со всей уверенностью я бы его не опознал – все-таки наблюдал буквально секунду, вдобавок тот, что пытался на море раздавить меня, был в солнцезащитных очках и бейсболке. Я даже не понял, мужчина на катере или женщина. Как, впрочем, не был уверен и насчет пола той особы, что нападала на меня в ночи. И знаете еще что… Я, конечно, материалист и ни в какую загробную нечисть не верю, но тот, кто заглядывал ко мне в домик, почему-то представился мне похожим на вурдалака: абсолютно бледный, с совершенно неподвижными глазами.
Оперативное чутье мне подсказывало, что развязка еще далека и, возможно, странности вокруг меня возобновятся.
Я не собирался плыть по течению и ожидать милостей от судьбы. Будучи в районе городского пляжа, я хотел присмотреться к местам парковок катеров и, возможно, обнаружить то плавсредство, что вчера меня атаковало.
Стоянок катеров и лодок (или, выражаясь по-западному, марин) в поселке имелось несколько, и все они исторически тяготели к городскому пляжу.
Я на «бэхе» запарковался поблизости от первой. Не спеша прошел вдоль стоянки. Однако ничего похожего на вчерашний катер не обнаружил – впрочем, несколько стапелей благополучно пустовало. Погода стояла хорошая, и многие наверняка вышли в море на прогулку или рыбалку.
Я пришел на пляж, разделся на топчане (здесь их, в отличие от темниковского пляжа, еще не убрали). Народу на горпляже оказалось немало, но в основном курортники. Женщина в белом халате торжественно, будто лично организовывала местный климат, объявила в мегафон: «Сегодня, четвертого октября, температура воды – плюс двадцать три градуса! Температура воздуха в тени – двадцать шесть, на солнце – плюс тридцать семь!». Многие отдыхающие зааплодировали. Здешняя погода особенно радовала в свете того, что, как объявили утром по телевизору, в Москве ожидалось плюс пять, а в Воркуте выпал снег.
Народ купался. Я тоже пошел в море – хотя, признаюсь, не столь безоглядно, как вчера, а с некоторой опаской. Долго плавал, вот только нырять, учитывая вчерашний опыт и побаливающие уши, не хотелось.
Вышел, вытерся, уселся на топчан. Море было в великолепии. Под ногами шныряли голуби, пытались отыскать какую-никакую пищу в песке. С окончанием курортного сезона у них, как и у российских чиновников в кризис, резко сократилась кормовая база.
Вдруг чьи-то узкие ладошки закрыли