.

очень старый, к тому же жить со скрижалями в груди… Понимаете, миледи? Серебро убивает Жана второе столетие подряд. Удивительно, что он вообще так долго протянул… Жан – разрешенный вампир.

      – А ты – нет?

      Красавчик улыбнулся.

      – Понятно. И почему Элжерон…

      – Кхм, – сказал вампир.

      – Не Элжерон? Тогда кто? Корт? Лорд Молния никогда бы…

      – Мне кажется, лорду Молнии понравилось это не больше, чем вам, миледи.

      – Я не говорила, что мне это не нравится… Древоточец! Как я сразу не догадалась. Он тебя нашел?

      – Ваша догадливость делает вам честь.

      Слово «честь» вампир произнес слегка в нос – как делают южане.

      Внезапно Лота поняла, что напоминает ей выговор Красавчика.

      – Ты лютецианец?

      Красавчик улыбнулся.

      – Возможно, миледи. Не могу сказать точно. Вампиры плохо помнят жизнь до рождения.

      – А ты… что ты помнишь?

      Некоторое время Красавчик смотрел на Лоту. Молчал. «Я на самом деле хочу знать. Поверь мне.»

      Вампир подошел к книжному шкафу. Повернулся к гостье спиной, игнорируя приличия. Со стороны казалось, что он читает названия на корешках.

      – В основном: лица, – заговорил Яким. – Цвета. Иногда запахи. Это очень странно, миледи… Трудно объяснить. Запахи, просто запахи – отдельные, несвязные, они не образуют единой картины, как сейчас. Словно из другой жизни. Большинство вампиров не различает цвета, миледи. Запахи заменяют нам привычную картину мира, окрашивают все в один оттенок. Черный, серый, очень редко – желтый… И свет, который видят все вампиры – холодный, пугающий, безжалостный. Это серебро.

      Красавчик помолчал.

      – Красноватый свет, – сказал Яким. – Вот что мы видим. Любой из нас. Этот свет режет глаза, миледи…

      Он повернулся, заставив Лоту отступить. В глазах вампира была боль.

      – Вы знаете, что такое скрижали запрета? Это серебряные скобы – небольшие, размером с фалангу пальца. – вампир показал. – И серебра там совсем чуть-чуть – но у этих малышек огромная власть над такими как я… В Гетто это называется: «приютить Серебряного Джона».

      Красавчик дернул плечом, сгорбился – стал в этот миг неуловимо похожим на старого Жана.

      – Разрешенных вампиров немного. Им завидуют, их боятся. Они единственные, кто может выходить из Гетто. Слуги, привратники, ищейки, мясники. Иногда – солдаты. Попасть в диверсионный отряд мечтают многие. Там можно быть почти на равных…

      Пауза.

      – На равных с людьми, – закончил Яким. Поднял голову, в упор посмотрел на Лоту. Ну что, урожденная Малиган, читалось в его глазах, что ты на это скажешь?

      «Ничего.»

      – А ты? – спросила Лота.

      – Я предпочитаю быть свободным.

      – Но ты же служишь Элжерону?

      Яким улыбнулся. Своей прежней издевательской улыбкой.

      – Верно, миледи. Служу.

* * *

      «Кроме орков, носферату и собак.»

      Предупреждение на дверях общественной библиотеки Ура, Блистательного и Проклятого.

      «Вампирам и