Ими можно пробить голову, но этого делать не следует! – произнес он, поучительно надув щеки и поглаживая свою курточку, точно курточка обижалась и нужно было ее успокоить.
В кухне пахло пригоревшей кашей. В чаду, успевая повсюду, металась Суповна. Хлопала окнами, покрикивала на дежурных. У плиты стояла Надя и с умирающим видом помешивала в котле чайной ложечкой. При этом по привычке, вынесенной ею из стен педучилища, она вполголоса говорила себе:
– Что надо сделать с кашей? Посолить. Правильно, молодец! Я кашу посолила? Нет, не посолила! Значит, я кто? Правильно: не молодец!
Заметив Рину, Надя радостно утопила ложку в каше и всплеснула руками:
– Представляешь, у меня сегодня день потерь и обретений! Я кольцо серебряное потеряла – и заплакала! Потянулась за салфетками, а кольцо из салфеточек – раз! – и выкатилось. Ну и кто я после этого?
– Не молодец? – попыталась угадать Рина.
Суповна углядела ее в дыму и хотела подойти, но тут перед окном кухни воровато мелькнул Кузепыч. Спеша к хозяйственному сарайчику, завхоз пытался прошмыгнуть опасный участок бочком. Суповна метнулась к подоконнику:
– Кузепыч! А ну ходь сюды!..
Завхоз покорно приблизился, втянув голову в плечи. Суповну он боялся еще с тех пор, как сам дежурил на этой же кухне и получал по загривку за тайком съеденные тефтели.
– Ну! – сказал он, храбрясь. – Слушаю вас!
– Дослушаешься! Уши откручу – нечем слушать будет! – азартно завопила Суповна. – Ты чем дитев травишь? Я масло сливочное просила, а ты мне что купил?
– Масло, – сказал Кузепыч обреченно.
– Масло?! Чтоб тебя в болоте на таком масле варили! – Суповна сунула руку в карман фартука и, точно собачку подозвав к себе Надю, сунула ей в руку упаковку: – Читай!
– «Восстановленное обезжиренное молоко, моно – и диглецериды, карбоксиметилцеллюлоза, каррагиган и ванилин»! – бойко затарахтела Надя, удивив Рину способностью не запинаться на трудных словах.
– Вот тебе кардиган! Вот тебе целлюлоза! – оборвала Суповна и показала вконец уничтоженному Кузепычу свекольный кулак. – Дети голодные, каждый день ныряют, а он, жила, их обезжиренным кардиганом кормит! Вон они тощ-щие какие! На ногах не стоят!
И отловив за загривок недоубитого Гошу, Суповна принялась мотать его из стороны в сторону. Гоша жалобно попискивал, действительно не удерживаясь на ногах. Наконец Суповне надоело его трясти, и, дав Гоше легкий подзатыльник, больше напоминавший удар оглоблей, она отправила его досыпать соль в солонки.
Тем временем Кузепыч успел улизнуть, и спина его мелькала между деревьями.
– От меня не удерешь! Везде достану! И чтоб нормальные продукты покупал, а не всякое там гмо!.. – кричала ему вслед Суповна.
Надя и Рина наслаждались унижением грозного завхоза. Суповне очень нравилось слово «гмо», которое она произносила не «гэмэо», а именно так, как пишется. Так нравилось, что она употребляла его почти постоянно. Редкий средний шныр, кокнувший тарелку, не побывал у нее «гмом» хотя бы раз.
Но