помещение, флигель через два десятилетия все больше превращался в центр самостоятельной усадьбы, расположенной в восточной части обширного щелыковского парка и отгородившейся от «старого дома» штакетным забором. Долголетний министр государственных имуществ, влиятельный член Государственного совета, привыкший во всем действовать «с размахом», Михаил Николаевич и в своих щелыковских владениях устраивается солидно и фундаментально. Желая вести отдельное хозяйство, рядом с флигелем он построил здание для кухни, а у оврага – помещение для конюшни и каретного сарая. Широкая дорожка, обсаженная с обеих сторон елями и соединенная с проселком, обеспечивала обособленный выезд. Михаил Николаевич мечтал даже о собственном парке – он сам засадил молодыми липками целую площадку вокруг дома.
Но М. Н. Островский искренне любил и берег Щелыково, с благоговением относился к памяти брата и не мог с прискорбием не сознавать, что неприязнь к Марии Васильевне завела его слишком далеко. Поэтому он завещал принадлежащую ему половину Щелыкова не дочерям рано умершего брата Сергея Николаевича, которых он опекал и воспитывал, а старшей дочери брата-драматурга Марии Александровне Шателен, не слишком ладившей с матерью, взяв с нее обещание, что она построится заново за парком, на лугу вблизи деревни Лодыгино.
Скончался Михаил Николаевич в 1901 году. Его наследница, как и обещала, вскоре снесла все постройки, разобрала флигель и использовала доски и бревна для строительства так называемого «Голубого дома» в западной части Щелыкова, но тоже над крутым спуском к Куекше. В этом здании в 1928 году и был открыт дом отдыха Малого театра.
Щелыковские дали
Мельница Тарасиха
Своенравна, ох, как капризна и своенравна красивая щелыковская речка Куекша. И невелика-то она – вся течет по территории одного Островского района: начинается среди бочагов в сосняке за деревней Афериха, потом расширяется в ручей, под Минином образует даже плесы, а уже у Долгова, невдали от самого Щелыкова, приобретает вид реки. И узка – два-три метра в ширину. И немноговодна – повсюду почти дно просвечивает. А вот постоянно меняет свое русло, разрушая рыхлый левый берег и намывая правый. И мемориальная заповеданность Щелыкова ее, увы, не смущает. Не так и давно, в 1930-х годах, проточила Куекша берег чуть повыше места, где реку пересекает дорога в усадьбу, ринулась влево по проделанному новому руслу и… вскоре исчезли самые следы мельницы, столь памятной и дорогой всем почитателям Александра Николаевича Островского.
Старинная была мельница, еще с кутузовских времен, и по документам вплоть до середины прошлого века именовалась «Тарасиха» – по имени первого мельника. Когда драматург впервые тут появился, место было совсем обжитое, обстроенное. Между проселочной дорогой и рекой стояла на левом берегу небольшая кузница с станком для ковки лошадей. Ближе к воде располагалась избушка под соломой – в рабочую пору жили в ней мельники. Возле, тоже под соломенной крышей, –