в стране площадью 550 тыс. кв. км». Но весь сыр-бор разгорелся из-за его трактовки событий в городке Вильнев-д'Аск, происшедших в ночь с 1 на 2 апреля 1944 года, когда нацисты расстреляли 86 человек заложников в качестве ответа за подрыв поезда, организованный бойцами Сопротивления. По словам Ле Пена, «немецкий лейтенант, обезумев от горя, из-за того, что состав с немецкими солдатами был пущен под откос и они погибли, захотел расстрелять всю деревню… Но именно гестапо города Лилля, получив предупреждение от руководства железной дороги, прибыло, чтобы прекратить резню». Эти высказывания Ле Пен сделал за несколько месяцев до празднований 60-летия со дня прекращения немецкой оккупации, и слова его вызвали понятный протест со стороны французских правозащитников. В результате сразу несколько организаций, среди которых Лига по правам человека, Движение против расизма и в поддержку дружбы между народами, Ассоциация сыновей и дочерей евреев, депортированных из Франции, подали иски против господина Ле Пена. Основное обвинение, выдвинутое против политика, заключалось в «оспаривании преступлений против человечности». Несмотря на резонанс этого дела, суд над Ле Пеном дважды откладывался, а затем разные судебные инстанции то подтверждали обвинения, то корректировали их. Но в декабре 2011 года процесс решили возобновить. Ле Пен тут же заявил, что сделано это было с учетом приближающихся президентских выборов 2012 года, в которых в качестве кандидата НФ впервые приняла участие его дочь. В итоге парижский апелляционный суд подтвердил ранее вынесенный приговор. Согласно тексту приговора, «Жан-Мари Ле Пен намеренно преуменьшил масштаб репрессий, совершенных нацистами на французской территории, но при этом выделил действия гестапо, посчитав их положительными». Жан-Мари Ле Пен был приговорен к трем месяцам тюрьмы условно и штрафу в размере €10 тыс. Вокруг этого процесса было много шума. И Ле Пену вновь пришлось отбиваться, в том числе защищать французов от нападок некоторых авторов, которые, критикуя режим Виши и самого Ле Пена, шельмовали всю французскую нацию, как антисемитскую:
«По правде говоря, антисемитизм во Франции всегда оставался на минимальном уровне – лишь на устном. Никогда дело не заходило дальше до погромов».
«Для одних самым ужасным моментом войны была депортация, в то время как для других – ковровые бомбардировки (авиации союзников. – В. Б.) и массовая смерть от голода и холода».
«Мой отец умер на немецкой мине, в то время как остальных родственников я потерял от бомб союзников».
«Я всегда с подозрением отношусь к людям, которые каются в чужих грехах».
Ле Пен, отметим, еще в юности стал антифашистом и с 16 лет воевал в отрядах Французского Сопротивления, был настоящим «маки». Так что упрекнуть его в коллаборационизме» никто бы не смог. Он говорит:
«6 своих речах я всегда осуждал коммунизм, фашизм и национал-социализм».
Правда, есть в его отношении к нацизму одна, используем этот термин, «деталь». Вскоре после окончания войны в Алжире Ле Пен организовал фирму по производству грампластинок. И вот