для прислуги. Он втолкнул Эмили в спальню.
– Снимай одежку, – скомандовал Мрачный Билли.
Девушка негнущимися пальцами начала послушно расстегивать платье, в глазах ее светился страх.
– Не смотри так. Ты принадлежишь Джулиану, и я не собираюсь тебя трогать. Я нагрею воды. На кухне есть ванна. Смоешь с себя грязь и переоденешься. – Он открыл деревянный шкаф с искусной резьбой и извлек оттуда платье из темного бархата. – Думаю, подойдет.
Девушка вскрикнула:
– Я не могу надеть это! Такое носят только белые леди!
– Закрой рот и делай, что тебе говорят! – рявкнул Мрачный Билли. – Джулиан хочет, чтобы ты выглядела шикарно, девочка. – Он оставил ее и прошел на хозяйскую половину дома.
Джулиан с бокалом бренди в руках тихо сидел в большом кожаном кресле. В библиотеке было сумеречно, все вокруг покрывала пыль. Со всех сторон Джулиана окружали книги, принадлежавшие Рене Гару и его сыновьям. За многие годы к ним никто не притронулся. Деймон Джулиан к числу читателей не относился.
Войдя, Мрачный Билли, не произнеся ни слова, остановился на почтительном расстоянии. Первым заговорил Джулиан:
– Ну, что?
– Четыре тысячи, – ответил Мрачный Билли, – но она придется вам по вкусу. Юная, милая и нежная, красивая, по-настоящему красивая.
– Другие вскоре придут. Алан и Жан уже здесь. У них руки чешутся. Когда она будет готова, проводи ее в бальный зал.
– Хорошо, – быстро ответил Мрачный Билли. – На аукционе возникли кое-какие проблемы, мистер Джулиан.
– Проблемы?
– Креольский мошенник по имени Монтрейль тоже хотел купить ее, и ему не понравилось, как я его обставил. Боюсь, как бы он не проявил излишнего любопытства. Он игрок и все время околачивается в игорных залах. Не нужно ли мне позаботиться о нем как-нибудь темной ночкой?
– Расскажи мне о нем, – велел Джулиан.
Голос у него был тягучий, мягкий и глубокий, чувственный, богатый оттенками, как хороший коньяк.
– Молодой, смуглый, с черными глазами и черными волосами. Высокий. Говорят, дуэлянт. Крепкий мужчина. Сильный и худощавый, но со смазливым лицом, как у большинства из них.
– Я сам позабочусь о нем, – сказал Джулиан.
– Хорошо, сэр, – ответил Мрачный Билли Типтон и удалился на свою половину.
Стоило Эмили облачиться в бархатный наряд, как она сразу преобразилась. От рабыни и ребенка не осталось и следа: умытая и хорошо одетая, она стала юной женщиной таинственной, почти неземной красоты. Мрачный Билли внимательно осмотрел ее.
– Что ж, порядок, – сказал он. – Пойдем, ты отправляешься на бал.
Бальный зал был самой большой и величественной из комнат дома. Его освещали три огромных хрустальных канделябра, в каждом из которых горело не менее сотни крошечных свечей. На стенах висели колоритные полотна с изображением местных пейзажей,