понятен: с одной стороны, он уже доказал свою солидарность с ними, будучи председателем бюро Военно-революционного комитета, с другой – не имел реального веса и авторитета в ПЛСР, что сделало возможным его мгновенное отстранение от руководящей работы в Наркомвоене[388]. Согласие левых эсеров на включение в советское военное руководство Лазимира свидетельствует о том, что на данном этапе руководство этой партии не придавало особого значения собственному контролю над вооруженными силами – в отличие от большевиков. Еще до кооптации П.Е. Лазимира в высшее военное руководство один из членов Комитета по делам военным и морским Н.В. Крыленко передал по прямому проводу Е.Ф. Розмировичу при обсуждении вопроса о конструкции руководства военного ведомства и введению в коллегию Лазимира: «Я не вижу необходимости ограничения представительства (левых эсеров в коллегии Наркомвоена. – С.В.), и единственным мотивом, говорящим против, признаю только эсеровскую опасность»[389].
События показали, что «опасность» осознал не один Крыленко. Назначения в военном ведомстве из рук Льва Троцкого получали заведомые противники левых эсеров. Партия левых социалистов-революционеров, в свою очередь, пыталась поставить политику большевиков в Наркомвоене под свой контроль. Об этом, в частности, свидетельствует выявленное в фонде Н.И. Подвойского (РГАСПИ) письмо М.А. Спиридоновой, в котором лидер ПЛСР просила Подвойского «в короткое время разобрать доклад Мисуно[390], он член кр[естьянской] секции и наш верный человек. Доклад идет о Журбе, комиссаре летучего отряда г. Котельничи Вятской губернии, которому Вы и Троцкий опять (!. – С.В.) дали мандаты, и он ими оперирует вовсю. Журба – крупнейший авантюрист, вор, разбойник и грабитель [неразборчиво] из большевиков. Назвался анархистом. Терроризировал крестьян Вятской губ[ернии] и города [Котельничи]. Крестьяне, услышав, что в деревню пришел «большевик», в панике бегут, куда попало. Ведь это беда. Телеграфируйте быстро о недействительности Ваших мандатов. Материалы о нем у Мисуно громадные и от комитетов большев[иков] и лев[ых] с.-р., которые Вятской губ[ернии] г. Котельничи. Не давайте так легко Ваших мандатов»[391]. В письме-приложении М.А. Спиридонова предлагала справляться в левоэсеровской фракции ВЦИК «и в кр[естьянской] секции об отдельных лицах, т. к. в ЦИК и у нас есть представители всех губерний»[392]. Безрезультатно!
3 марта 1918 года член ЦК ПЛСР П.П. Прошьян стал одним из двух комиссаров высшего военного коллегиального органа – Высшего военного совета, и поначалу члены левоэсеровского ЦК принимали участие в работе Совета, но уже 18 марта решением ЦК РКП(б) (!) Прошьяна вывели из состава Высшего военного совета: большевики воспользовались демонстративным выходом левых эсеров из СНК − устранения контроля последних над Вооруженными силами Советской России. Решение левоэсеровского руководства о включении в состав Высшего военного совета именно П.П. Прошьяна вообще достаточно показательно. Парадоксально, но Прошьян был убежденным противником создания массовой регулярной армии, высказываясь