ребятишками прочистили водостоки, утеплили окна, заизолировали трубы с горячей водой… От муженька этого толку ноль, наверняка трубы так и остались голые. Я бы даже захватил свои инструменты. Чудесно провели бы время! Сьюзан сварила бы нам какао. А вечером я бы собрал свои причиндалы и отбыл, оставив дом в идеальном состоянии. Джун должна бы ухватиться за такой шанс.
– Так предложи ей, – сказал Мэйкон.
– Нет. Она не согласится. Такая непрактичная. На прошлой неделе я ей говорю: ты заметила, говорю, что на крыльце ступенька расшаталась? Наступишь, она гуляет. Да ладно, отвечает, так всегда и было. Словно это предписано свыше и поделать ничего нельзя. Водосток забит прошлогодней листвой, а она мне – это же природа, зачем идти против нее? Ужасно непрактичная.
Сам Портер был практичен невероятно, такого еще поискать. Из всех Лири только он разбирался в финансах. Лишь благодаря его финансовым способностям семейное дело, не особо прибыльное, держалось на плаву. В начале века дед Лири основал скобяную фабрику, которая в 1915-м перешла на выпуск бутылочных крышек. Он себя величал «Закупорочным королем», и прозвище это помянули в его некрологе, но вообще-то основным производителем крышек была «Бутылочная пробка», а дед Лири плелся на втором, а то и третьем месте. Единственный сын его, Закупорочный принц, едва заняв отцовское место, добровольцем ушел на Вторую мировую войну, выказав взбалмошность несравнимо опаснее любого закидона Алишы. После его гибели дело кое-как ковыляло без особых достижений, но и без полного краха, пока свежеиспеченный дипломированный специалист Портер не взял финансы в свои руки. Для него деньги были сродни летучему химическому веществу, которое в соединении с другими веществами дает любопытную реакцию. Портер не стремился к наживе, его интересовали не сами деньги, но захватывающие возможности, которые они открывали; кстати, после развода он без единого слова почти все свое имущество отдал жене.
Компанией управлял Портер, он контролировал финансы и рождал идеи. Чарлз, больше технарь, отвечал за производство. Когда Мэйкон работал на фабрике, он занимался всем понемногу, но чаще изнывал от скуки, поскольку для третьего человека дела, в общем-то, не было. Лишь в угоду семейной гармонии Портер постоянно уговаривал его вернуться.
– Слушай, Мэйкон, – и сейчас сказал он, – а не хочешь завтра прокатиться с нами, глянуть на свое былое поприще?
– Нет, спасибо, – ответил Мэйкон.
– На заднем сиденье ты и с костылями умостишься.
– Как-нибудь в другой раз.
После ужина Роза носила посуду в мойку, братья мотались следом. Помощь Роза не принимала – мол, у нее своя система мытья посуды. Бесшумно порхая по старомодной кухне, она расставляла тарелки в высокие деревянные шкафы. Чарлз вывел собаку – на костылях Мэйкон увяз бы в рыхлой земле. Портер задернул кухонные шторы и теперь просвещал Розу: ночи стали прохладнее, однако светлые поверхности отдают тепло помещению.
– Да знаю я. – Роза