пожалуйста, сейчас заплатите, и я вам дам ключи, – настойчиво произнесла Таня.
Получив деньги, она поднялась к вскипевшему на холодильнике чайнику.
– Только вы их не потеряйте! – Колечко с четырьмя ключами, звякнув, опустилось на стол. – И никому не открывайте! У всех, кто здесь живет, есть свои ключи!
Ингрида кивнула.
Тане позвонили по мобильному, и она вышла, попросив Марюса дождаться ее.
– Вот видите, даже без залога, – сказал он с гордостью.
– А она хозяйка? Она что, русская? – заинтересовался Клаудиюс.
– Нет, хозяева – арабы, они где-то за границей, в Турции. А она у них снимает и пересдает. Иногда и сама здесь ночует.
– Где ночует? – удивилась Ингрида. – Тут же всего три комнаты, и все они заняты!
– Не знаю, может, на кухне. Но она нормальная! Не беспокойтесь!
Вернулась Таня через полчаса.
– Повезло вам, – сказала. – Тут еще одна пара хотела вашу комнату снять. Но я их в другом месте устроила. У знакомых.
Глава 6. Дорога на Августов. Подляское воеводство
Сколько той Европы?! Он ее уже прошел из конца в конец десятки раз! И до своей деревянной ноги, и с нею. Больше всего ему нравилась когда-то Пруссия, Восточная Пруссия. Она была почти родной, как двоюродная сестра. Он ее знал если не с рождения, то уж явно с младых лет и до того странного момента, когда она растворилась в истории. Этот момент длился довольно долго, несколько лет Кукутиса не отпускало ощущение, что где-то рядом варится суп из кислой капусты и гороха. В большом казане, висящем на крюке над костром. Запах этого супа догонял Кукутиса то на одной дороге, то на другой. А тот единственный раз, когда он попал в Кенигсберг, ноги занесли его во самое чрево Восточной Пруссии – в ресторан «Блутгерихт» в погребе королевского замка. И он, напившись пива и наевшись перечных клопсов, никак не мог и не хотел уйти оттуда. Сидел и все любовался люстрами и подвешенными кораблями-парусниками, и торцами больших бочек с фамильными гербами восточно-прусских баронов и изображениями их замков. И ушел, только когда над ним в стойке фельдфебеля замер насупленный и усатый официант, вымолвивший всего лишь одно слово «Zeit!», прозвучавшее, как слово «Ordnung». И тогда, понимая, где он находится и как тут относятся к коротким словам, Кукутис встал и с трудом поднялся по крутым ступенькам из подвала-ресторана со странным названием «Кровавый суд» на поверхность Восточной Пруссии. Шли годы, и он снова и снова заходил в прусские деревни и городки, видел их, слышал их, ловил носом запахи их кухонь. И вдруг, в какой-то момент, что-то изменилось. Они пропали. Пропали пруссы, словно в один момент собрали свои вещи и запахи и ушли. Вот так жили себе веками, встречались на пути, улыбались своей особенной мелкой улыбкой. Первыми и громче всех на всю Европу отпраздновали изобретение барона Карла Фридриха Кристиана Людвига Драйз фон Зауерброна – механическую мясорубку. Казалось бы, ну всё, прощайте, мучения по измельчению ножами мяса для клопсов, здравствуй, новая, комфортная жизнь! Но нет, недолго они радовались