дорогой виргинской сигарой.
– Ничего, – одобрил он мой рассказ. – Треть, конечно, приврал. Но в целом складно. И что, Отпрыск стал в позу борзого барана?
Я молча кивнул головой.
– Ладно, несущественно, – продолжил Зеф. – Отдыхай, не беспокойся. Утрясем мы твой вопрос. А сегодня, если ты, конечно, не забыл, – мой день рождения.
– Джо, ты скоро? – заглянула в мой кабинет хищного вида красотка, озаряя полумрак нашего убежища ослепительной рекламной улыбкой. Раньше я не видел этой барышни в окружении моего друга, однако, если мне не изменяла зрительная память, именно ее трехметровое изображение убеждало каждого встречного и поперечного носить ультрамодные колготки.
Рекламный щит со слабо одетой прелестницей, установленный на въезде в наш преимущественно холостяцкий закрытый поселок, пользовался большим успехом. Во всяком случае, что я мог сказать абсолютно достоверно: если не спеша скользить взглядом по демонстрируемой на щите ноге от заманчивых округлостей вверху до изящных пальчиков внизу, то можно дважды не торопясь прочитать «Отче наш». Правда, дочитать удавалось немногим – у большинства перехватывало дыхание после первых слов.
– Знакомьтесь, – произнес Зеф, вновь наливая себе коньяка, – это Айрин. Длина ноги сорок четыре дюйма, мисс чего-то обо что-то. – Красотка вновь прорекламировала свои ровные белые зубы. – А это лорд Камдил, рыцарь без страха, упрека и многих других полезных качеств. Большой специалист по подвигам в честь прекрасных дам. Если тебя донимает какой-нибудь дракон, ты только скажи ему – и можешь готовить место для драконьей головы у себя над кроватью.
– Что, правда? – распахнула свои русалочьи глаза красотка. – Как это романтично! Вы расскажете мне о своих подвигах? – томно промурлыкала она.
– Непременно расскажет, но ближе к ночи, – оборвал ее красноречие мой побратим. – Пока иди развлекай гостей.
Мисс чего-то об чего-то скрылась за дверью.
– Господи! – сокрушался мой друг. – Ну почему: как красивая и умная – так стерва, а как просто красивая – так дура непроходимая!
Я не разделял категоричности Зефа, но спорить с ним было делом абсолютно бесполезным.
– Ибо такова природа вещей, – глубокомысленно заметил я, незаметно пряча недопитый коньяк за стопку книг.
– Ладно, братец, пошли веселиться, – отчаянно махнув рукой, закончил разговор Рассел. И мы исполнили свое намерение.
В общем, когда утром вновь зазвонил телефон, я счел это неприкрытым издевательством и решил не подходить ни за что. Когда он зазвонил во второй, третий и четвертый раз – я стоически терпел, но во время пятого штурма моей нервной системы брауни, разбуженный наглым трезвоном, выбрался из своего угла и, проделав обычную операцию с телефонной трубкой, произнес, не раскрывая глаз, но становясь в непременную торжественную позу: «Его Высочество принц Готлиб фон Гогенцоллерн». После чего он рухнул головой на скомканную пачку «Пэлл-Мэлл» и вновь заснул непробудным