к нему), собирает вкладыши из сигаретных пачек, крышки от пивных бутылок и ярлычки от чайных пакетиков. Нехай будут.
Посылать их фирмам-производителям, всяким прочим дистрибьютерам Гагарину гордость не позволяет. Тем не менее вовлечённость в процесс делает его жизнь на полшажка уютнее.
Гагарину было бы сложно объяснить, как же этот ди-джей Жаров выглядит. Слушая радио, как многие из нас, Олег вряд ли задумывается о внешности ведущих.
Мы слышим голоса, звучащие словно бы из ниоткуда. И странно представлять, кто это говорит, проще представить звучащий голос в виде тоннеля, по которому течёт, проникает в нас энергия чужих слов.
Каким может быть ди-джей Жаров? Толстым или тонким, лысым или патлатым? Светловолосым или брюнетистым? В синей рубашке или чёрной тишотке? Что он ел сегодня на завтрак? Паштет из шпината? Как относится к военному положению в Венесуэле и к той музыке, которую объявляет? Разве мы узнаем когда-нибудь, какой у него цвет глаз, размер обуви и зачем на прошлые выходные он снова мотался в Киев, о чем и сболтнул мимоходом?
Судьба рядится в странные очертания, позволяя руководить нашими биографиями людей случайных, чаще всего равнодушных. Ты думаешь о Джулии Робертс, но получаешь в хозяйки своего сердца маленькую железную кнопку с бровями, выгоревшими от страсти. Железная кнопка работает в регистратуре, стаптывает задки тапочек, по утрам после неё в туалете остаётся запах…
Оказывается, Гагарин думает о том, чтобы позвонить на радио и заказать эту самую песенку Бьорк… Сначала Олегу трудно в этом себе признаться. Но он ловит это желание, когда идёт к музыкальному центру за чистой кассетой – чтобы в случае чего (если дозвонишься и закажешь) можно было бы сразу же запустить запись и выкрасть из прямого эфира несколько минут музыки – той самой, которая…
Он уже идёт к музыкальному центру и удивляется бессознательности движений – оказывается, тело тоже умеет мыслить, а деятельность спинного мозга, задающего задания мышцам, опережает скорость работы мозга головного.
Впрочем, Гагарин знает об этом давно, наблюдая бессознательную жизнь тел в клинике. Точнее, не знает, но догадывается, что для интуитивного интроверта, каким Олег Евгеньевич является, одно и то же.
Теперь Олег пытается выловить в прямом эфире номер телефона, по которому нужно звонить на радиостанцию, но ди-джей Жаров, как нарочно, забывает его проговорить в подводке вот уже ко второй, к третьей музыкальной композиции. То выбалтывал постоянно, каждую минуту, а вот как понадобилось…
Наконец дождался. Спасибо, Жаров, за наше счастливое завтра. Записал для верности на краю газеты. Шевелил губами, беззвучно повторяя. Запомнил, но для верности подглядывал через несуществующие очки (считал, что очки очень ему идут, но стеснялся носить оправу с обычными стёклами без диоптрий, считал, что чрезмерно как-то).
Наконец набрал номер, почувствовал всевозрастающее волнение, достигшее пика