Анатолий Королев

Влюбленный бес. История первого русского плагиата


Скачать книгу

и покатили на Васильевский остров к уединенному домику. Солнце сияло. Ветерок играл рябью Невы. Игла адмиралтейства грозила шведу позолоченным пальцем. Колокола звали к обедне. Улицы были полны народом. Даже кучер, подумав, снял свой вечный армяк и подложил под седалище.

      Вера вышла навстречу коляске и сразу переменилась в лице.

      Черты Варфоломея были хорошо ей знакомы.

      Уж не раз, у храма божья на 6-й линии, выходя после молитвы с душою, полной смирения, она замечала высокого белокурого незнакомца, стоящего у каменного столпа в притворе Андреевской церкви, сложившего на груди руки наполеоном и устремившего на нее особенный взгляд серых глаз, который в один миг пресекал все набожные помыслы молодой барышни. Но не любовной силою сковывал этот проникающий взор бедную Веру, не надеждой на чувство, а леденил сердце девушки страхом, трепетом и тоской неизъяснимой.

      Что ж, Варфоломей был хотя и немолод, но статен, лицо имел правильное, но, вот какая черта! лик его не отражал движений души, а подобно маске скрывал все истины сердца. Такое лицо обычно выдерживает банкомет в минуты крупной игры, чтобы не дать соперникам выигрыша. А френолог Галль верно б заметил по костяным шишкам, – попадись ему в руки череп Варфоломея, – что этот череп есть орган гордыни, вместилище для умов, отверженных Богом.

      Робким приветствием ответила девушка на поклон Варфоломея.

      Старуха ж от всей души благодарила Павла за новое знакомство: дородный гость, пусть не красив и не молод; но тщательно одетый товарищ его, ростом в покойного муженька, хозяйке крайне понравился, а по привычке следить за мужским полом она уже видела в нем жениха для своей Веры.

      Впрочем, Вера осмелилась скрыть свое тихое смущение, и едва ли кто-нибудь заметил трепет душевной свечи кроме самого Варфоломея, который тайно следил за нашей голубкой глазами голодного коршуна.

      Он завел разговор, и захотел быть любезнее и умнее, чем когда-нибудь прежде. И ему это легко удалось. Павел не верил своим ушам – никогда еще Варфоломей не был так красноречив. Заговорили, конечно, о Наполеоне, чьи успехи в тот год поразили Европу. Павел клялся, что француз не посмеет пойти войной на Россию. Варфоломей уверял, что война наступит уже в следующий год, что неприятель будет теснить русскую оборону до последней черты и хотя кровавая битва докажет равенство двух армий, но скажется перевес гения, что Москва французами будет взята, и даже выгорит дотла от пожара, но говорил об этом с такими шутками, и причудами, что верить его словам было просто нельзя. Вдова ссылалась на верные карты, где фармазону грозила смерть от измены с дамой червей. Кухарка Пелагея божилась, что того француза подменили еще в младенстве и кто он, и как звать – неведомо. Вера молчала.

      Час пролетел незаметно. После деревенского обеда, вдова по обычаю решила вздремнуть, а у гостей и Веры последовала прогулка втроем на взморье, где пешеходы в шесть глаз любовались горой облаков над морем и парусами плывущей вдали эскадры. После все воротились домой к чаю, который