сложенная вдвое веревка. Объехав вокруг копны, веревку подбивали под нижние края копны, и привязывали к другой стороне хомута, за гуж. Получалась волокуша из веревки и лошади. Но при таком креплении, копны часто разваливались, а особенно если местность была не ровная или лошадь двигалась быстро. Моя смекалка заработала вновь. Я сделал так, что бы один конец веревки был длиннее, а другой короче и подбивал под копну только одну длинную веревку, а вторую короткую, бросал под задние ноги лошади. Продернув копну вперед, доставал конец короткой веревки, который оказывался снизу копны и по ее средине. Перекинув веревку через копу, строго по центру, привязывал ее к боковой веревке. Получилась крепко связанная копна сена, по принципу вязанки дров и можно было ее тащить, хоть через все поле, она никогда не рассыпалась. Эту мою смекалку тоже отметил бригадир, и даже собрав всех, он попросил меня показать, как это делается, и заставил всем впредь делать так, чтобы не разбрасывать понапрасну сено по полю. Поздней осенью, меня послали работать на конных граблях, сгребать в валки высохшие стебли убранного картофеля. В то время приспособлений на трактора для сгребания, подъема и скирдования сена еще не было. Их придумали гораздо позже. Но дело в том, что грабли, при выбрасывании сена в валки, срабатывали от нажатия на педаль, до которой я не доставал, в виду своего маленького роста. Второй вариант был ручной, берешь за рычаг и тащишь его вверх, пока грабли не поднимутся и не сбросят сено в валок. Но и этот вариант был не для меня, силы не хватало, чтобы поднять рычагом грабли. Однако моя смекалка и здесь не подвела, я прицепил веревку, к педали, подсунул ее вниз под ось граблей и вывел к сидению. Мне оставалось только дернуть за веревку, и педаль граблей уходила вниз, железные зубья поднимались вверх, сено падало в валок. Вначале я мечтал стать конюхом, но потом, глядя на все, что происходит в колхозе, понял, что самая крутая должность это «объежчик». Этот человек имел своего коня, свою повозку и объезжая поля колхоза, смотрел, чтобы не воровали. По сути дела – это был прототип сегодняшних охранников. Он мог плеткой отстегать детей, которые воровали горох или молодую кукурузу. Мог заставить взрослых сбросить с воза сено или клевер, которое те положили для якобы мягкости сидения. Мог о любой краже сообщить председателю, а с его согласия участковому милиционеру и возбуждались уголовные дела за кражу зерна, комбикорма, молодых поросят, телят или птиц. Многих брали на поруки, но иногда и сажали за решетку. Ох, как я хотел вырасти и стать объездчиком. В конце уборочной был праздник, его у нас называли «обжинки», последний колосок в поле срезан. Накрывался огромный стол, на всю бригаду, на столе чего только не было. Борщ, суп, каши из трех или четырех круп. Мяса завались – мясо из курицы, утиное, гусиное, говядина, свинина, баранина. Пироги с грибами, пироги с яблоками, медовые пироги, просто мед. Самогона – залейся, пили тогда из граненых стаканов. Я удивлялся, как можно выпив стакан самогона двести
