угрозой всему живому, в том числе и людям. Стаи хищников выслеживали одиноких путников, а иногда и небольшие группы – и разрывали их на части. Волков отстреливали специальные бригады, они стали вне закона даже для Королевской Охраны Лесов и Зверей. Иногда стаи волков схлестывались в смертельных битвах со стаями одичавших собак; люди, как правило, в эту борьбу не вмешивались, потому что глупо вмешиваться, когда убивают друг друга в кровавой войне две матерые банды… Потом на ближайший кожевенный заводик отвозилось свежее сырье – все, что оставалось после пиршества победителей. Обычно оставалось немного…
Василиса с удовольствием охраняла бы лес и мочила волков, но пятнистая форма КОЛЗа понравилась ей меньше. Хотя эмблема была получше: в отличие от своих воинственных собратьев, Охранники природы носили на груди не змею, а рысь, затаившуюся на ветке. Бойцы этой службы подчинялись только Королеве, были хорошо оснащены, свирепы и совершенно неподкупны. Рубить живые деревья в Братстве разрешалось только под надзором королевских инспекторов, для государственных нужд. Браконьеры и незаконные вырубщики хилых деревьев трепетали – при вооруженном сопротивлении их убивали на месте. Остальные отправлялись прямиком на каторги, коих в Братстве было великое множество. Наибольшей популярностью у преступников пользовалась Великая Восточная Гать, где они имели почти полную свободу в нерабочее время… Правда, мало кто из них знал, что люди через несколько лет либо умирают там от испарений, либо тонут. Охрана не особенно утруждала себя надсмотром, ибо в Мороках бежать было некуда… Беглецов и не пытались искать – они навсегда исчезали через пару суток скитаний.
В полдень туман немного развеялся от ветерка, но вдруг залаяла Щетка… Ярко-оранжевый кожух баллона, мертвой жабой лежащий на сушинах, увидели все.
Разведчики медленно приблизились к нему, и остановились метрах в двадцати. Кругом было тихо, лишь мерно вздыхало вонючее болото, словно живое существо. Василиса со страхом всматривалась вперед: на одном из кусков отчетливо виднелось «…ерра инко». Обрывки каких-то тряпок, спутанные стропы и обугленные остатки корзины из ивняка довершали мрачную картину катастрофы.
Велев всем держать оружие наготове, Маруха с двумя разведчиками осторожно двинулся вперед. Щетка, перебиравшая ножками на коротком поводке, долго и с подозрением обнюхивала кочки, прежде чем наступать на них. Шерсть ее на загривке немного приподнялась, но в целом она вела себя спокойно.
Остатки шара покоились на высоком сухом месте, и можно было спокойно осмотреть местность. Не тот ли это холм, о котором твердил командир? Все напряженно следили за ним, и вот он махнул рукой:
– Здесь никого нет!
Бойцы, истосковавшиеся по твердой земле, с неположенным радостным гиканьем кинулись вперед, разбрызгивая ботинками коричневую болотную жижу.
– Отставить крики! – рявкнул Маруха и мрачно оглядел своих бойцов. – С ума, что ли, посходили? Никому