некогда там или сям битве, в которой кто-то из них да участвовал, ибо не было промеж них ни одного, кто бы не обагрил вражеской кровью свое оружие; и рассказы о войне, со всеми деталями, которые в иных странах можно услышать лишь из уст рыцарей, или эсквайров92, да еще узнать из скрупулезно внесенных учеными клириками записей, в этой необыкновенной стране были обычным делом для людей, чей мирный промысел далек от ратного искусства. Это навело англичанина на мысль о древних римлянах, коим меч и щит служили також, как плуг и орало. Он поведал об этом сходстве ландману, который, будучи польщен таким сравнением с его страной, однако же присовокупил:
– Но да сохранят Небеса промеж нас мирные устремления римлян, и да избавят нас от их жажды завоеваний и влечения к роскоши!
Путешественники продвигались крайне медленно по причине различных задержек, кои не стоили бы упоминания, если бы из-за них не пришлось дважды устраивать ночлег на пути в Базель. Жители городков и деревень, в которых они располагались на ночь, встречали их с отменным гостеприимством и оказывали всевозможные знаки почтения, а их прибытие служило сигналом для торжеств, которые начинались с приема делегации главами местного сообщества.
В то время как деревенские старосты готовились к праздничной встрече делегатов Союза, обычно они узнавали об их приближении загодя, молодые люди, предусмотрительно высылаемые ими наперед, старались доставить удовольствие своим сверстникам и провожали их до деревни через те места, где, как им это было известно, больше водилось дичи.
Угощение, никак не поощрявшее чревоугодие и прочие излишества и состоявшее по обыкновению из мяса молодых барашков и козлят, подстреленных в горах, все же, как это показалось обоим англичанам, весьма возбуждало знаменосца из Берна и бюргера из Золотурна, чего нельзя было сказать о ландмане и представителе Лесов. Упомянутые первые два депутата обладали даром выдергивать из общего блюда лучшие куски и оказались отличными знатоками вин, особенно чужеземных, кое уничтожали они не щадя животов своих. Ландман был слишком благоразумен, чтобы бороться с тем, с чем бороться не представлялось возможным; он удовольствовался тем, что сам соблюдал строгую воздержанность, употребляя в пищу одни только овощи, запивая их ключевой водой, в чем ему полностью подражал седобородый Никола Бонштетен, который, казалось, счел для себя за правило во всем следовать примеру Арнольда Бидермана.
На третий день после отправления швейцарцы приблизились к окрестностям Базеля, в то время одного из крупнейших городов Юго-Западной Германии; здесь они предполагали провести вечер и ночь, нимало не сомневаясь в радушном приеме.
Правда, Базель не принадлежал еще тогда к Швейцарскому Союзу, в который он вступил в 1501 году – почти тридцатью годами позднее; но он был вольным имперским городом, связанным с Берном, Золотурном,