простила. Так наказать себя при жизни, не каждому суждено. В следующей жизни не выходите замуж, за кого попало, чтобы потом хоронить себя заживо, – помолилась Полина, любуясь стильным золочёным будуаром».
Пора было уходить. Таня смахнула слезу, что сильно удивило Полю. Обычно сестра плакала редко, она уже и не помнила она её слёз.
Батюшка отвёз всех в квартиру Клавдии Митрофановны, а сам отправился в храм, готовиться к вечерней службе. Полицию встречал только Сергей, ему же пришлось оставить и чёрную сумку.
В квартире находился только Семён, сладко спавший на кровати. Анжела ушла к себе, поэтому Неля тоже собралась уходить.
– Неличка, возьми конфет и фрукты, раздай детям во дворе, будь добра, – попросила Татьяна.
– Хорошо, тётя Таня, давайте.
– И не рассказывай никому о Елизавете, пусть ей там будет спокойнее, такие муки принять.
– Не буду, вот только мама спросит.
– А ты наври, что дом не нашли.
– Тань, врать же нехорошо, – улыбнулась Полина.
– Хорошо, эта ложь в помощь, во спасение уже поздно.
Девочка ушла, и они остались одни. Не сговариваясь, каждая достала свой телефон.
– Петюня, прости, что вчера не позвонила, заболтались…
– Але, Коленька, ты завтра нас на кладбище не свозишь? К маме, конечно к маме…
– …не скучай, я через три дня приеду…
– домой? Потом поговорим, завтра. Поминки прошли, со стола убираем…
– деньги ещё есть, не надо присылать…
– всё прошло нормально, как обычно. Пока.
– … целую тебя, пока, родной.
Не говоря больше ни слова, сёстры выкинули все грязные тарелки, стаканы и объедки в мусорный мешок.
Разбудили Семёна, но тот никак не хотел уходить. Всунули ему в руки остатки плова, рыбы и всего, что осталось не тронутым.
– Иди, Семён, накорми жену или кого-то ещё. Нам пора квартиру закрывать.
– Закусочка что надо. Дома у меня полбутылки ещё есть, поминать до ночи можно.
Он ушёл, а на кухне осталась только кастрюля с недопитым киселём. Почему-то не хотелось его выливать. Сестры взялись на ручки кастрюли, вынесли её в подъезд, закрыли квартиру и пошли вниз. На душе было тяжело, не хотелось ничего говорить.
– Тётя, а что вы там несёте? – спросила их маленькая светловолосая девчушка, сидящая на лавочке возле подъезда.
– Мы выносим в кастрюле не истраченное счастье, – глубокомысленно ответила Полина.
– А, я думала, что суп для великана, – болтая ногами, безмятежно продолжала разговор девочка.
Сёстры рассмеялись, Таня достала из кармана платья горсть конфет и протянула малышке.
– Ешь, если ты их съешь, то кому-то станет очень хорошо!
– Спасибо, мне уж точно будет хорошо, и ещё моей подруге Светке.
На кладбище свежая могила Елизаветы отличалась от других полным отсутствием венков. Таня объяснила