о своих возвышенных чувствах к Сесилии. Вдруг поднимут его на смех? Парни хоть и закадычные друзья, но только когда это касается пирушек, приятного времяпровождения и поиска на свои отчаянные головы любовных приключений. А вот личных переживаний эта дружба не затрагивала. Возможно, у парней других отношений и не было, поэтому друг другу и рассказывать нечего. Но право, какие переживания? Девушки жизнерадостных ребят любили, сладкий вкус рома у них всегда присутствовал на губах, здоровьем бог не обидел, так, что причин для самобичевания не было.
Хозяин таверны Джон в вечернее время находился в зале, с улыбкой встречал гостей и провожал до предназначенного им столика. Он весь вечер следил за происходящим, и от него не ускользало настроение посетителей заведения.
– Ты сегодня не в себе, парень… Веселись пока есть возможность… Молодость пройдёт… и будет грустно на душе, если вспомнить будет нечего, – Джон сказал это со свойственным хозяину таверны юмором и потрепал Лероя по плечу.
– Мы сами понять не можем, что на него нашло, – пояснили друзья юноши.
– Да что тут не понять? Любовь – она штука коварная: сердце изранит, соки из вас выпьет, страданиями измучает… Смотрите, вы, не попадите в её сети, – последние слова Джон адресовал Григу и Виву.
Лерой сидел, молча, смотрел на окружающих отчуждённым взглядом и пил не разбавленный ром.
– Да, если Джон действительно говорит правду, то пусть меня такая любовь обходит стороной, – участливо сказал Григ.
– И меня тоже, – усмехнулся Вив, – пойдём танцевать и веселиться.
Они оставили Лероя у столика одного и поспешили присоединиться к толпе танцующих мужчин и женщин.
После их ухода место возле Лероя пустовало не долго. Хмельная и всегда жизнерадостная Регина – подрабатывающая в заведении куртизанка, присела на лавку напротив.
– Ну, что, ненаглядный мой, ты сегодня, надеюсь, пойдёшь со мной?
Регина лукаво улыбнулась.
– Я развею твою тоску-печаль.
– Иди, веселись, мне не до тебя, – только и ответил ей Лерой.
– Пойдём…, пойдём со мной, я вся горю и желаю тебя.
– Нет…, уйди Регина, – зло прогнал куртизанку Лерой.
Весь он находился в воспоминаниях о Сесилии. Ревность обжигала грудь адским огнём. Он отдавал себе отчёт, что ревновать девушку, у него нет оснований и причин. Но навязчивые мысли не давали покоя, в конце концов, Лерой не выдержал, покинул таверну и среди ночи пошёл к дому Сесилии проверять свои догадки.
К дому любимой девушки не так-то просто было подобраться незамеченным, Джонс Беренгер – дед Сесилии, строил его сам. Человек он был далеко не бедный и строил всё продуманно на века. После его смерти владения перешли в распоряжение его дочери Шарлотте и её мужу Кевину Ли. Они продолжили заботиться о поместье. Кевин оказался достойным своего тестя. Деловой и предприимчивый,