что я аж залюбовался.
Тень опять язвительно хихикнула.
– Впрочем, ладно. Я займусь оповещением и разработкой тактических инструкций ключевым исполнителям. Ты собирай информацию по своим каналам. У нас есть минимум полгода, даже если они будут непрерывно жечь тритий и не вылезать из защитных капсул.
– Не удивлюсь, если именно так они и поступят. И времени у нас в обрез.
Тень прощально колыхнулась, но слепой одним неуловимым движением вцепился ей в плечо, останавливая.
Словно нехотя, чёрная на чёрном фигура начала проявляться. Сплетения миоусилителей под шершавой экранирующей шкурой ничем не походили на обычную человеческую руку, у человека не бывает столько мышц, выворачивающих неантропоморфный сустав самым прихотливым образом. А сколько всего пряталось внутри.
Мекк.
Так презрительно звали подобных людей. В среде наёмников они ценились, но среди агентов Корпорации таких были единицы. Слишком приметно, слишком требовательно к обслуживанию. Агент, которому постоянно требовалось пребывать в тени, уже наполовину мёртв, уже наполовину бесполезен. Мы оставаться быть невидимы при ярком свете дня, в тиши высоких кабинетов, на шумных званых вечерах. Мы должны быть корпорациям своими.
Но и такие, как эта тень, были неоценимы. К тому же, равных ему просто не было. Ни у корпораций, ни у наёмников.
Слепой по собственной глупости лишился глаз. Тень лишилась практически всего, кроме глаз. Да и те давно заменили более точные приборы. Она поступила так специально.
Мекк.
Это чудовище было единственным другом слепого на всей огромной перенаселённой Земле.
Объятия получились неловкими, словно два разлучённых ещё в детстве брата наконец встретились, и теперь даже не узнают собственное живое отражение.
Слепой вздохнул и отстранился. Когда теперь они ещё встретятся. Если, конечно, вообще когда-нибудь встретятся.
– Ты знаешь, на прошлой неделе мои люди уничтожили четвёртого арт-инта15. На стадии обучения отследили и вальнули. Хард-ресет железа, а бэкапы в этой фазе бесполезны.
Теперь голос тени так же по-детски гордился собой.
– Ты всё так же верен заветам Ромула, да?
– На том стоим, дружище, на том стоим!
И исчез, будто растворился в пространстве, как призрак.
Слепой же снова повернулся лицом в густое колышущееся пространство.
Кажется, Соратники ещё не вернулись, а в воздухе уже снова повисло то забытое ощущение обречённости и тоски, которое наполняло далёкие уже годы первых его шагов в Корпорации. «Сайриус» улетел, оставив их одних, и ощущение это с годами растворилось, вымылось, выветрилось и почти совсем пропало.
Но теперь, при произнесении вслух единственного слова – Соратники – оно тут же вернулось, словно никуда и не уходило.
Так, ладно.
Остались какие-то минуты, прежде