в своем аффекте, что Франсуа рассмеялся.
– Нет, нет, милая тетушка, – он улыбнулся. – Я заработал кучу денег своей головой, сделав открытие в науке. Но, к сожалению, об этом еще никто не знает, кроме человека, обещавшего мне заплатить, если я завершу за полгода исследования и представлю ему результаты, которыми он сможет воспользоваться в своем бизнесе, на фабрике.
– А… так денег еще нет… – разочаровано протянула мадам Женевьева.
– Да, деньги только в перспективе, но до них всего только отрезок пути в полгода длинной.
И он мечтательно потянулся во весь рост, привстав со стула, да так, что хрустнули суставы кистей и колен.
– Прошу тебя, Франсуа, ты же знаешь, что я не выношу, когда трещат подобным образом, меня бросает в дрожь от таких манер.
Она раздраженно развернулась в сторону окна и задумчиво стала перебирать листья герани в керамическом горшке местной выделки.
– Ты молод и неопытен, Франсуа, тем более, в делах промышленных. Будь осторожен, обещания ничего не значат, пока ты не будешь держать в руках чековую книжку с обещанной суммой. Я все же кое в чем разбираюсь, наслушалась от твоего дяди историй финансовых крахов вот в этой самой кухне.
– Ну что вы, тетушка, – сказал Франсуа, подойдя к мадам Женевьеве и нежно прикоснувшись рукой к ее седым волосам в завитой по старой моде прическе. – Все базируется на моем интеллекте и находчивости, изворотливости и гибкости, если хотите. Я никого не собираюсь обманывать и надеюсь, что этого не будет делать кто-то другой.
Мадам Женевьева вздохнула и сказала:
– В таком случае я советую тебе сразу же переговорить с хорошим адвокатом и доверить ему подписание контракта.
– А никакого контракта нет и в помине, – засмеялся Франсуа. – У нас все на доверии.
– Это, милый племянник, совсем плохо, – ответила мудрая тетушка и чтобы сгладить впечатление напряженности от их разговора, который, по правде говоря, ее сильно озаботил, предложила пойти посмотреть комнату, в которой Франсуа будет жить и работать.
– Но к этому разговору мы еще вернемся, – сказала она. – И прошу тебя, не делай необдуманных поступков без моего совета.
Франсуа вздохнул, поняв, что сделал глупость, так откровенно переговорив с престарелой и отставшей от жизни теткой. К тому же он помнил о том, что тетушка не любила финансовых авантюр, поскольку в жизни она видела нужду, о чем часто любила вспоминать.
Они поднялись по крепкой, но скрипучей лестнице на второй этаж. С этой лестницей у Франсуа было связано много воспоминаний о шишках, ссадинах и даже об одном переломе, так как он, по словам тетки, в детстве был очень подвижным.
– Вот твоя комната, Франсуа, – сказала мадам Женевьева, пропуская племянника вперед. – Та самая, в которой ты провел все свое детство, отрочество и раннюю юность. Как видишь, в ней мало что изменилось.
Франсуа прошел по комнате, попрыгал на одному ему ведомой половице, которая издала знакомые звуки, похожие на сломавшуюся фисгармонию