Но если бы мы не обратили на статью внимание полгода назад, то вряд ли бы мне удалось подготовить эскизы. А так я все успел. Да… Вот только… Я что-то темню? Ладно, продолжаю.
Я понял, что времени у меня предостаточно, а заняться как бы и нечем. Мне не оставалось ничего другого, как рассматривать людей, трудившихся в корпорации. Понимаешь, мы ожидали своей очереди в большом холле. Там же расположились несколько приемных вице-президентов. Двери кабинетов пестрели табличками; красивыми такими, с позолоченными буквами… Расстроился ли я? Тебе все равно не смогу соврать: еще как расстроился. Память буквально истерзала мою душу за эти несколько часов. Я вспоминал то время, когда за подобной дверью сидел я сам. Молодой, амбициозный, полный планов и надежд. Меня окружали такие же ухоженные, удовлетворенные жизнью мужчины и женщины. Они так же улыбались, преданно заглядывая мне в глаза, а особо приближенные – похлопывали по плечу, как бы повторяя: мы оказались в одной счастливой лодке, будем же держаться друг друга. И я так и поступал, понимаешь? Я руководил, неукоснительно придерживаясь правил чести и порядочности по отношению к другим. Ты улыбаешься? Согласен, дураком я был! Ладно, не буду так себя называть. Я просто такой, какой есть, и ничего тут не поделаешь.
На какое-то мгновение мне так захотелось вернуться за одну из этих дверей. Я сказал себе: ты сейчас должен сделать все возможное и невозможное, чтобы получить эту работу, чтобы вырвать у судьбы еще один шанс.
Я с интересом рассматривал последние новинки моды осенне-зимнего сезона. Руководители корпорации явно имели возможность примерить их на себя. Не буду лукавить, я даже мысленно представлял, что приобрел бы в первую очередь.
И тут лица окружавших людей стали мне казаться иными. Понимаешь, в каждой улыбке и дружеском жесте я начал видеть неприкрытые зависть, злость, лицемерие. Я смотрел на них, а мысли вихрем проносились в моей голове: вот этот – не задумываясь предаст, а этот – подставит в самый ответственный момент, а вот эта – сейчас закроет дверь кабинета и расскажет высокому начальству какие-нибудь небылицы. Фальшь не просто сквозила в их жестах и взглядах, она пропитала воздух, которым дышали эти люди.
Мне вдруг стало страшно. По-настоящему страшно. Знаешь, так я себя не чувствовал еще никогда. Разве что в тот момент, когда меня с позором выгнали с работы, уличив в тех проступках, которые я не совершал; или когда ушла жена, обвинив меня в неспособности выживать в этом мире; или когда, спустя несколько лет, я осознал, что передо мной закрылись все двери и мне не найти работу; или когда я мерз со своими картинами на рынке и понимал, что если не продам хотя бы одну, нам нечего будет завтра есть.
Нет, не те это были ощущения. В любой из этих моментов я оставался самим собой. Я знал, что несмотря ни на что, я не предал себя и могу бороться и жить дальше.
Не знаю, куда бы меня завели подобные размышления, но они были прерваны крайне печальным событием. Девушка, та, которая сидела рядом со мной, вся в сером, помнишь?