меня не разочаровал. Недоумение, неверие, предвкушение, восхищение – эмоции на лице стремительно сменяли одна другую.
– Отец решил, что наиде может прийтись по вкусу подобное зрелище? – Недоверчивое хмыканье. – Сам предложил?! Вионне он никогда не говорил ничего подобного. А тут… Хотя у меня до сих пор тоже не возникало желания водить сирр по цветникам и оранжереям. – Юноша лукаво прищурился. – Ты необыкновенная девушка, Кэти. И странно действуешь на мужчин рода Айар. Я начинаю завидовать Саварду. – Только этого мне не хватало. Вот ведь соблазнитель малолетний! – Есть в тебе что-то такое, мимо чего пройти невозможно. Ты живая, настоящая… – Голос Линсара наполнился вдруг тоскливой безысходностью, и он добавил почти шепотом: – Как Ланти.
Тщательно подстриженные газоны и невысокие декоративные кустарники. Ухоженные лужайки и оранжереи. Каналы с легкими ажурными мостиками. Маленькие фигурные пруды, обрамленные низкими мраморными парапетами. Поражающие воображение фонтаны – водопады и каскады. Тенистые дорожки с колоннами, статуями, солнечными часами и купальнями для птиц. Невероятной красоты многоуровневые цветники, в которых растения составляли гармоничное единое целое, сочетаясь по цвету, форме и запаху.
Женский парк был бесподобен, царственно торжественен и отстраненно холоден. Чувствовалось, что создавался он не для души, а, как сказали бы на Земле, для поддержания имиджа. Но посмотреть на это диво, безусловно, стоило.
Мы с Линсаром и ни на шаг не отстающей Кариффой уже довольно давно кружили по извилистым прогулочным тропинкам в стороне от основных аллей. Он рассказывал. Я внимательно слушала, запоминала, задавала вопросы.
Поединок Стихий – ежегодное состязание, посвященное победе над бывшей верховной богиней Эргора, чем-то напоминал средневековый рыцарский турнир. С той лишь разницей, что здесь сражались не сами саэры, а их къоры, олицетворявшие мощь породившей их стихии и мастерство своего творца. Участие в Поединке мог принять любой высокородный, сумевший создать хотя бы одного къора. Первыми соревновались несовершеннолетние и самые слабые, затем наступало время дваждырожденных – глав семей и мелких родов, а уже они уступали место сильнейшим, таким как Эктар, Крэаз, Айар.
Нары на состязание не допускались даже в качестве зрителей. Сиррам – женам, дочерям и, как выяснилось, наидам – позволялось наблюдать за турниром, только если они находились в особом хорошо защищенном помещении. А вот сыновей саэры с малых лет брали на трибуны. Мальчики наслаждались зрелищем, учились и… мечтали. О том, как однажды выведут на арену собственных къоров, одержат сокрушительную победу, затмив прежних героев, и покроют имя рода громкой неувядаемой славой. Дети императора, разумеется, исключением не были.
Слушала восторженные истории младшего Айара, в которых факты переплетались с яркими детскими воспоминаниями, и не находила подвоха. Ни в чем. Увлекательное, красочное, для женщин совершенно безопасное зрелище. Поймала себя на желании увидеть все, что с таким воодушевлением описывал Линсар.
Почему