Борис Савинков

Воспоминания террориста


Скачать книгу

же, как всегда: молодое, смелое и открытое.

      – Скажите, – продолжал я, – как вы думаете, что будем мы чувствовать после… после убийства?

      Он, не задумываясь, ответил:

      – Гордость и радость.

      – Только?

      – Конечно только.

      И тот же Сазонов впоследствии мне писал с каторги: «Сознание греха никогда не покидало меня». К гордости и радости применилось еще другое, нам тогда неизвестное чувство.

      Из Москвы Азеф и Сазонов уехали на Волгу, а я и Каляев вернулись в Петербург. На Николаевском вокзале, перед самым отходом поезда, на перроне, я заметил широкую, мускулистую фигуру Швейцера. Я окликнул его. Через минуту он вошел ко мне в вагон, положил в сетку свой багаж, и мы вышли с ним в коридор.

      – Как дела?

      Я рассказал, что наблюдение закончено, и передал решение московского совещания. Он сдержанно улыбнулся:

      – Ну и у меня все готово.

      – Вы привезли динамит?

      – Больше пуда.

      – Где же он?

      Он кивнул на вагон.

      – В сетке?

      – Да, в сетке. Если взорвет, – не услышим: нас с вами первых взорвет.

      Он был, как всегда, очень сдержан и говорил мало. Но было видно, что он рад и тому, что так скоро и хорошо исполнил свою трудную задачу, и тому, что наблюдение закончено, и тому, что мы наконец приступаем к покушению.

      По приезде в Петербург я не вернулся на нашу квартиру, а поселился в Сестрорецке по паспорту Константина Чернецкого. На 8 июля было назначено покушение. Необходимо было еще раз проверить поездку Плеве к царю и условиться между собою о многочисленных мелочах.

      В Сестрорецк ко мне приехала Дора Бриллиант. Мы ушли с нею в глубь парка, далеко от публики и оркестра. Она казалась смущенной и долго молчала, глядя прямо перед собою своими черными опечаленными глазами.

      – Веньямин!

      – Что?

      – Я хотела вот что сказать…

      Она остановилась, как бы не решаясь окончить фразу.

      – Я хотела… Я хотела еще раз просить, чтоб мне дали бомбу.

      – Вам? Бомбу?

      – Я тоже хочу участвовать в покушении.

      – Послушайте, Дора…

      – Нет, не говорите… Я так хочу… Я должна умереть.

      Я старался ее успокоить, старался доказать ей, что в ее участии нет нужды, что мужчина справится с задачей метания бомбы лучше, чем она, наконец, что если бы ее участие было необходимо, то – я уверен – товарищи обратились бы к ней. Но она настойчиво просила передать ее просьбу Азефу, и я должен был согласиться.

      Вскоре приехали Сазонов и Азеф, и мы опять собрались вечером на совещание.

      На этот раз Каляева не было, зато присутствовал Швейцер. Я передал товарищам просьбу Бриллиант.

      Наступило молчание. Наконец, Азеф медленно и, как всегда, по внешности равнодушно, сказал:

      – Егор, как ваше мнение?

      Сазонов покраснел, смешался, развел руками, подумал и сказал нерешительно:

      – Дора такой человек, что если пойдет, то сделает хорошо… Что же я могу иметь против? Но… – тут голос его осекся.

      – Договаривайте, –