содействии Ашоки буддисты собрались на третий собор. Состоялся он в городе Паталипутре. Собор проходил напряженно. Главным решением собора было принятие нового канона – Катхаваттху, в котором обсуждалась учение всех 18 школу буддизма и утверждалось, что самым чистым источником знаний является лишь стхавиравада. Именно Катхаватту и станет важнейшим документом, регламентирующим жизнь последователей тхеравады, позднего названия стхавиравады. Собор, а вместе с ним и Ашока подтвердили верность учения схавиравардинов, остальные же направления были объявлены еретическими.
Может создаться впечатление, что Ашока не бал так уж веротерпим, каким его описывают, и буддизм вовсе не является примером терпимости. Дело в том, что до созыва 3-го собора различных самозванцев и авантюристов, которые по каким-то причинам предпочли бы укрыться в сангхе, было даже больше, чем настоящих монахов. Результатом этого разложения было уже то, что в течение семи лет в монастырях не совершалось чтение священных текстов. Верующие настоятели просто отказывались их читать в присутствии еретиков и мошенников. Естественно, не о таком «расцвете» буддизма мечтал Ашока. И не случайно на третьем соборе он лично исключил из сангхи шестьдесят тысяч (!) подобных монахов.
Третий буддийский собор стал для буддийского учения судьбоносным. Именно на нём окончательно оформились два главнейших направления буддизма – тхеравада и махаяна. Именно на нём было принято решение направить буддийских монахов во все известные страны для проповеди учения.
С этого времени начинается распространение буддийского учения на всю Юго-Восточную Азию. Первые миссии были направлены в Пакистан, Гималаи, Северную Индию, где в это время расселились эллины, в Индокитай и Шри-Ланку. Буддизм начал свою экспансию, и экспансия эта оказалась весьма успешной.
Однако буддийское учение уже не было единородным. Тхеравадины всё активнее боролись за своё право называться единственно верным учением Будды, в то время как махаянисты в это время гораздо активнее вербовали себе сторонников. Да и как же иначе, если последователи Махаяны, или «Большой колесницы» допускали жизнь в миру, не требовали безукоризненного соблюдения всех постановлений Виная-питаки и пропагандировали сложнейшие медитативные практики, заниматься которыми у большинства мирян не было ни времени, ни возможности.
Последователи же тхеравады, которые считали, что жизнь члена сангхи должна в точности копировать жизнь Будды, часто доводили себя до полного изнурения, а некоторые, наиболее фанатичные последователи, и до смерти, пытаясь повторить те духовные подвиги, которые совершал Гаутама. Но, как говорят, что позволено тигру, не позволено кошке. Жизнь не раз доказывала, что Шакьямуни в действительности был необычайным человеком, и он не особенно скрывал свои удивительные возможности. Даже будучи глубоким старцем, он несколько раз усилием воли побеждал смерть, преодолевал страдания, которые вряд ли