огненную воду. И попутно с радостью плодится, потому что секс – одно из немногих доступных им развлечений, о контрацепции никто не думает, естественно, особенно по пьяни, а эти люди всегда пьяны, так что именно за счет по пьянке сделанных детей поддерживается поголовье особей, составляющих постоянную прослойку граждан, ведущих асоциальный образ жизни. И ничего нельзя поделать, а вот Олегу надо съезжать с этих фавел. Как ты думаешь, если он поселится со мной на вашей даче, это не будет слишком большой наглостью с нашей стороны?
– Боже мой, конечно, нет! – Наташа вскинулась. – Я думаю, это с самого начала нужно было сделать. Я скажу маме, и можно завтра…
– Нельзя. – Генка вздохнул. – Посмотри вокруг. Что ты видишь?
– Ну… мебель.
– Да. – Генка покачал головой. – Это не просто мебель. Это вещи, которые дают Олегу ощущение защищенности. Мебель из квартиры его матери.
– Она умерла, я знаю.
– Около года назад умерла от рака. Замечательная была женщина, скажу я тебе. Одно в ней было плохо: двое детей от первого мужа, которые с самого детства жили с ним. Ну, вот так вышло, что при разводе муж отсудил у нее опеку. Был большой начальник, судья знакомый у него, понимаешь ведь, как это бывает. И после суда он сразу женился вторично, а родную мать к детям просто не пускал, и в какой-то момент она перестала бороться и смирилась. Не могла больше унижаться, нервничать, чувствовать себя третьесортной, и все равно эти ее действия ни к чему не приводили, это было как головой о каменную стену, дети просто повторяли ей то, что говорил им отец, – ну, маленькие, не понимали, да так и выросли чужими. Потому она уехала в Александровск, здесь снова вышла замуж, родила Олега и когда три года назад заболела, то, как и большинство наших граждан, даже не подумала о завещании – а ведь скольких проблем избежали бы миллионы семей, если бы люди, отказавшись от глупых предрассудков, делали распоряжения насчет своего имущества заранее! Мать Олега завещание писать не стала, а Олег даже намекнуть не посмел. И тут, не успел он ее похоронить, нарисовались Двое Из Ларца – старшенькие, да. За наследством. И от хорошей трехкомнатной квартиры, когда-то принадлежавшей отцу Олега, достались ему крохи, которых хватило на покупку вот этого ужаса.
– А снимать он не хотел…
– Нет, он считает, что это выброшенные деньги. К тому же Олегу важно иметь собственное жизненное пространство. – Генка нахмурился. – Он раньше жил в двушке у пассажирского порта, бабушка ему оставила, отцова мать. Но мы же собственный бизнес делать решили, так что продал он тогда эту квартиру, к матери переехал, и она была рада этому. Ну, а по итогу он снял гараж, перевез вещи из родительской квартиры туда, а сюда забрал вот эту мебель и посуду тоже – окружил себя знакомыми вещами, чтобы хоть как-то уравновесить то, что внутри. Олег никогда не жалуется и вообще не показывает эмоций, такой уж он человек, все переживает внутри, так что ты о нашем вот этом разговоре ему не рассказывай, он же думает, что никто не знает.
– Он,