в могилу, и другим раздали одежду усопшего, кроме свадебно-парадной. Женщинам раздали отрезы тканей.
Постельные принадлежности, ковры и прочее, соприкасавшееся с Камбаром, расстелили на куполе юрт, оставив на три ночи. Айгуль пояснила: «Все эти вещи должен обдуть ветер, увидеть и очистить – звезды (жел кағады, жүлдыз көредi), после чего они считаются чистыми».
Все это время три жены Камбара громко рыдали. Вторая жена особенно ревностно следила за младшей женой Алтынай и говорила: «Это ты виновата, ты принесла несчастье в дом нашего горячо любимого Камбара! Ты обязана сильнее выражать боль от утраты. Сильнее царапай свое лицо!» У красавицы Алтынай на лице уже было несколько царапин, но вторая жена настаивала говоря: «Раз ты была любимой женой, ты и должна больше всех горевать!»
На самом же деле она специально заставляла Алтынай уродовать себя, тем самым ослабляя чары красивой и молодой соперницы, заранее ревнуя ее к младшему брату Бахыту, который по обычаю левират амангерлік, согласно степному закону, обязан был после траура жениться на вдовах своего брата. Глядя на такую хитрость второй жены, байбише отчитала ее со словами: «Довольно разводить интриги! Что ты к ней пристала!» Бахыт тоже отозвал к себе Алтынай и сказал: «Ты уже сполна выразила свое горе, я верю в твое отчаяние, но я прошу, точнее, приказываю, не порть своего лица более. Ты поняла?»
– Да, – ответила Алтынай, не поднимая глаз.
Бахыт, посоветовавшись с аксакалами, решил задержаться на этом месте, чтобы провести сорокадневные поминки по брату, а потом уже переезжать на новое пастбище.
Прошло некоторое время, а, точнее, двадцать дней после похорон, и все это время жены ежедневно, открыв на ночь двери, справа перед порогом расстилали в знак почета белую кошму и ставили зажженную свечку, а также чашку кумыса, тем самым оказывая символичное гостеприимство духу усопшего. Кроме этого, постоянно жарили на масле поминальные лепешки шелпек, запах которых выражал почтение духу усопшего.
Людвиг решил прогуляться вечером по аулу в надежде встретить Айгуль и, вместо того чтобы обойти траурное жилище сзади, нечаянно оказался с передней стороны, почувствовав приятный запах жареного масла. Неожиданно со скрипом открылась одна из створок дверей, Людвиг автоматически глянул и застыл от ужаса. Он увидел Камбара в парадной одежде, что была на нем в день встречи: в том же самом роскошном фиолетовом халате, высоком колпаке с золотым поясом и той же саблей. Людвиг слегка пошатнулся и прислонился к юрте, думая: «Что за мистический народ, вначале умирают, рыдают и устраивают пышные похороны, а затем украдкой продолжают жить?»
В таком состоянии – бледным и с глазами, полными недоуменья и ужаса, увидела его Айгуль. Она быстро подошла к нему. «Что с вами, вам плохо? Что случилось?» – заботливо стала расспрашивать его она. Людвиг без слов указал на внутрь юрты. «Что такого там может быть? Давайте зайдем туда!» Он не мог двигаться, но, не желая показаться Айгуль трусом, последовал за ней. Каково же было его