что удивительно, даже не проснулся, развалился во всю длину – черный-черный, только рыжие брови, два рыжих симметричных пятна на груди, да такого же цвета брюхо. Афра, решил Натабура. Точно – Афра. У Платона есть такая страна – Африка. Афра! Пусть! Пусть будет по Платону – Афра!
– Пора!
Они энергично принялись копать. При этом стражники, как ни странно, притопали и даже стали помогать добрым советом, чем страшно удивляли Натабуру до тех пор, пока он не полез в подкоп и не застрял в нем. Застрял же он потому, что увидел у себя под носом чьи-то грязные, волосатые ноги и криво скроенные штаны. А когда посмотрел вверх, то понял, что принадлежат они не кому-нибудь, а самому вождю Хан-горо, рядом с которым стоит Кобо-дайси, все в том же допотопном китайском панцире кэйко и с яри в руках.
– Во как?! – удивленно произнес вождь. Челюсть у него отвисла, а глаза поглупели. – Привет!
– Привет, сейса, – вежливо ответил Натабура, чувствуя, как Язаки предпринимает воистину титанические усилия, чтобы пропихнуть его вперед. К нему, надо думать, присоединился Афра – что-то острое вцепилось в пятку, да так больно, что Натабура брыкнулся, но боль не исчезла. Противный щенок, успел подумать он. Кими мо, ками дзо!
Вождь Хан-горо стоял с медузьим лицом и ничего не говорил. А Кобо-дайси крякнул от удовольствия:
– Прощай! – и замахнулся что есть силы.
Если в жизни бывают чудеса, то они не столь редки. По крайней мере, в Нихон.
Натабура зажмурился. Прошло мгновение, еще одно и еще, и его поразила тишина – не удар, который неизбежно должен быть последовать, а именно тишина – словно на деревню накинули ватное одеяло. Даже белая Нангапарбата затаила дыхание. Впрочем, смерть была бы мгновенной, потому что Натабура уклониться не мог, а Кобо-дайси, мстя за Такаудзи и Антоку, целился точно в голову. К тому же стражники, видя бедственное положение пленника, тоже решили приложиться, но их дубины застыли точно так же, как и яри.
Натабура выскочил из подкопа, как пробка из кувшина, вытащив за собой Афра, который как пиявка вцепился в правую ногу, и страшно удивился. Все вокруг оказалось замерзшим: и вождь Хан-горо, и Кобо-дайси, и даже его яри, которое странным образом застыло в воздухе лезвием вниз, не говоря уже о дубинах ретивых стражников. Их налитые кровью глаза безучастно взирали на мир. Трудно было понять, видят они что-либо или нет.
– Хоп!!! Уродский нэко! – Натабура с размаху пнул Кобо-дайси в задницу. – Хитрая лиса! Кими мо, ками дзо!
Афра отлетел в ближайшую крапиву и выбрался оттуда страшно довольный, воспринимая происходящее как самую увлекательную игру. Очертя голову ринулся в драку.
Его взрослые собратья – крылатые тэнгу – валялись тут же под забором – то ли спали, то ли просто не реагировали на шум.
Или я убит, оторопело подумал Натабура, увернувшись от щенка, который снова метил в пятку, или мне снится. Может быть, только в стране Ёми так умирают? Тогда это очень странная страна и странная смерть. Он ущипнул себя и понял, что не грезит наяву, вот только