за мной, сверкая глазами. Я пристроился около кота, и как только выровнялось дыхание, закрыл глаза.
Глава IV
Ночь тянулась долго. Я часто просыпался из-за беспокойного самочувствия. Ранним утром, часа в четыре, мне надоело вертеться на диване и все-таки решил встать, позавтракать, для того чтобы пораньше попасть на вокзал. К Коле передумал идти: отложил поход на неопределенное время. Поскольку подумал, что он не очень будет рад встрече, так как не хотел показываться в таком положении. Поэтому настроился сначала сделать все дела в столице. Радует, что до столицы электрички ходят каждые два часа. Быстро собравшись, наделал себе бутербродов и приготовил воду. Еще было темно, когда не торопясь приближался к автобусной остановке. Кот, жалобно мяукая, прощался со мной. Дождавшись автобуса, отправился на вокзал, где позже купил билет. Устроился на своем месте в вагоне; там было довольно комфортно и тепло. Еще в сонном состоянии я смотрел безвольным взглядом в окно на новогодние огни вокзала. Со мной рядом сидели женщина с двумя малолетними детьми и священник. Последнего я давно знал. Его зовут Афанасий. Ходили слухи, что он лечит безнадежно больных одним лишь касанием ладони. Насколько помню, он старше меня лет на десять: ему точно больше восьмидесяти лет. Отец Афанасий светлый человек, сделавший много добра людям. Умиротворение и спокойствие исходило от него, а ясная и правильная речь внушала доверие.
– Здравствуй, отец Афанасий!
– Здравствуй, милый человек! – ответил он, взглянув мне в глаза.
– Куда путь держишь?
– В столицу-матушку – помочь одному хорошему человеку.
– А правда словом вылечить можно? – решившись, спросил я.
– Можно, в этом мире можно все, стоит лишь сильно захотеть, – негромко проговорил старец. – Что тебя мучает? Вижу боль в твоих глазах, – продолжил он.
– У меня друг серьезно заболел, а помочь ничем нельзя.
– Ты это, Иван, не переживай: все с другом будет хорошо, ты о себе позаботься, – загадочно проговорил он.
«Интересно, откуда он узнал мое имя, неужели в паспорт подсмотрел?» – подумал я.
– У тебя еще все впереди, так что не горюй.
«Наверно, шутит», – продолжал думать я. В ту секунду с шумом тронулся поезд, и мы продолжили разговор.
– Почему в жизни так много несправедливости? – спросил я.
– Все в жизни относительно, поскольку каждый живет в своем созданном мире.
– Но ведь рождаются люди изначально в богатых и бедных семьях, и для каждого из них дальнейшая жизнь уже предрешена: кому-то слыть в бедности, а кому-то в достатке, – возразил я.
– Не все так просто, милый друг. Не во всех богатых семьях есть счастье, и не во всех бедных – горе. У богатых свои причуды и тараканы в голове: как сохранить свои сбережения, вместо того, чтобы рационально использовать их. Бедные же, наоборот, зациклены на том, где раздобыть средства для существования, но вместе с тем же совсем не хотят ничего делать. Вот так и получается, что сами создают