к самой верхней полке, изогнулась, и лёгкая кофточка, приподнявшись, обнажила полоску золотистой кожи на животе, или вот она стоит и беседует с покупателем (теперь, выходя в зал, Билл всегда старался найти её глазами), доброжелательно улыбается, кивает, щуря свои миндальные глаза, а её тяжёлые шоколадные волосы, переливаясь в свете ламп, медленно колыхаются точно царская парча.
После закрытия ярмарки Билл подошёл к ней снова. Торговый зал был охвачен обычной для конца рабочего дня суетой: секции закрывались, продавцы спешно укладывали свои книги в ящики и накрывали прилавки плёнкой. И это выглядело почти естественно – снова предложить хрупкой симпатичной продавщице свою помощь.
– Ну, помоги… – как будто удивлённо согласилась она.
Билл сосредоточенно принялся за дело. Он быстро собрал книги с прилавка, аккуратно – одна к одной – уложил их в коробки, которые затем составил одна на другую возле стеллажа. Продавщица всё это время наблюдала за ним, медленно покручивая пальчиком ленточные пряди своих упругих волос, юноша так старался, что её вмешательство в процесс, казалось, было бы совершенно лишним. Расправив изрядно уже потрёпанную клетчатую клеёнку, Билл накрыл ею прилавок – это стало финальным аккордом.
– Спасибо, – книжница поощрила его рвение загадочной полуулыбкой. Она, вероятно, давно догадалась, что одними словами благодарности тут не отделается.
– Да не за что… – пробормотал Билл, сквозь горячую волну, прихлынувшую к лицу, – Я хотел… Может быть, вас проводить…
Слова шли с языка очень неохотно. Каждое – словно рождалось: болезненно и трудно. В голове у Билла было пусто и гулко как в барабане.
– Ну, проводи… – кокетливо хихикнув, как всякая женщина, чувствующая явную склонность к себе, легко согласилась таинственная книжница.
По дороге они много молчали. Разговор едва теплился и потухал как костерок из мокрой щепы. Это мучило Билла. Он теперь явственно понимал природу силы, которая столь неудержимо влекла его к этой красавице с гибкими, текучими линиями тела, и стыдился её грубой очевидности. Разговор мог хотя бы незначительно замаскировать цель их сближения, но выстроить его было почему-то невозможно. Билл привык думать, что воспитанные девушки решительно отвергают знакомства подобного сорта, поэтому спокойная и весёлая готовность книжницы слегка его настораживала.
Район, куда привела юношу молчаливая искусительница, граничил с бедными кварталами, её дом с палисадником, красиво обсаженным сиренью и цветущим белым шиповником, был самым крайним, и дальше – за резной металлической оградой – начиналась совсем другая жизнь: на противоположной стороне улицы стояли уже не комфортабельные небоскрёбы с дизайнерскими фасадами, а одинаковые блочные домишки с квартирами эконом-класса.
– Мы пришли, – сказала она, остановившись около высокой стилизованной под старину двери подъезда. – Доброй