опять наступая: – Так где ж ты все свое прячешь? – И так свои па повторяли, пока генерал не раздвинул пальцем усы.
– Дал бы хоть почитать, – сказал генерал, – мне доложили, что будет нам интересно.
– Вы странные люди, вам дашь почитать – и с концами.
– Так где же ты все свое прячешь? – спросили хором коллеги – сразу и не поймешь – чьи. Когда был отпущен домой – в Центральный Дом Литераторов, где была попытка настенной надписи: «И вы не смоете всем вашим черным кофе поэта праведную кровь!». – Дал бы хоть нам почитать – так сказать, взглянуть профессиональным глазом. Ну что тебе стоит – хоть нам покажи! Обсудим. Обскажем. (Оттащим…)
Чьи больше коллеги они – мои или их? А впрочем, какое мне дело?
События явно вошли в интерес. И снова я вызван был на коврик допросный. Туда, куда сами не ходят, а если попали – не чаят выйти скорей.
– Так где ж?
И так далее – снова-здорово. Только первым спросил уже генерал, окантованный голубым. А уж потом сам Феликс Железный с портрета. И честно сказать – надоел мне их пунктик-вопрос. И что я им дался? Сказать бы им правду, да ведь не поверят. Какой с этой рукописью случился позже конфуз, какой детектив, сообразно их любимому жанру, – переправил на Запад, а там ее нагло «зажилил» их же изгнанник, лауреат абсолютно не их государственных премий, да можно сказать, их злейший враг и в то же время, смотри-ка, их добрый союзник, явно не желавший, чтобы вышла злосчастная в свет, даже в Новом Свете, где что только в свет не выходит. Снова-здорово пришлось начинать, полагаясь на память.
«Старик, ты ею новый придумал жанр!» – восхищался мой друг Володя Максимов.
Я – жанр, а они ей и там и здесь пытались придумать судьбу. Для начала не книгу, а автора взяв в переплет.
– …Так где же, ты наш несравненный, заначка твоя?
– В самолетах, – сказал я, – чтоб быть поближе к народу, летящему в светлую даль. А то, что ему непонятно, – в леталках повыше, чтоб к Богу поближе. Глядишь – при случае и возьмет его щедростью здесь написанное. Ввиду невозможности здесь напечатать, хотя не уверен, что он все подряд читает. Представляете, если каждая искра божья начнет ему выдавать на-гора!..
– Все шутите?
– Все шутит.
– Шуткует…
А самый начитанный из них произнес всей величественностью рта и крупностью подбородка:
– Вот я созерцаю и вижу – подначки. А мы о чем спрашиваем – о заначке.
Вот я все внимаю и слышу – издевки. А ведь мы умеем из вас вить веревки.
Вот вы нам изволите свой юморок. А мы вас в больничку без лишних морок.
Вы нам – уколы сентенций. А мы вам – уколы под хвост, – вдруг сошел он на житейскую прозу. И больше к высокому слогу не лез.
– В больничку его! – зашумели чинами мои собеседники. – Ишь какой одночлен – коллектива не хочет, чтобы, взявшись за руки, дружно поднять ее на должную высоту.
Вот кого поднимать – я не понял. Наверно, ее – неподъемную и отечественную.
Почему б не поднять. На смех. А то, что ее вдохновляет, – и того