героический пример человека, вступившего в единоборство с лесом».
В 1916 году Королевское географическое общество (КГО) с благословения короля Георга V наградило его золотой медалью «за вклад в создание карт Южной Америки». И каждые несколько лет, когда он, отощавший и измученный, выныривал из своих джунглей, десятки ученых и разного рода знаменитостей до отказа набивались в зал общества, чтобы послушать его доклад. Случалось, среди них был{2} и сэр Артур Конан Дойл, который, как говорили, во многом основывался на опыте Фосетта, когда писал свой «Затерянный мир», вышедший в 1912 году. В этом романе путешественники «уходят в неведомое» где-то в Южной Америке и на укромном плато обнаруживают страну, где обитают динозавры, избегнувшие вымирания.
Спеша в тот январский день к сходням, Фосетт до странности напоминал одного из главных героев дойловской книги – лорда Джона Рокстона: «В нем было нечто и от Наполеона III, и от Дон Кихота, и от типично английского джентльмена… Голос у лорда Рокстона мягкий, манеры спокойные, но в глубине его мерцающих голубых глаз таится нечто, свидетельствующее о том, что обладатель этих глаз способен приходить в бешенство и принимать беспощадные решения, а его обычная сдержанность только подчеркивает, насколько опасен может быть этот человек в минуты гнева»[1].
Ни одна из предыдущих экспедиций Фосетта не шла ни в какое сравнение с той, которую он намерен был предпринять ныне, и он едва скрывал нетерпение, вслед за другими пассажирами поднимаясь на борт парохода «Вобан». Это судно{3} компании «Лэмпорт и Хольт», разрекламированное как «лучшее в мире», принадлежало к VIP-классу. Во время Первой мировой немцы потопили несколько океанских лайнеров компании, но этот уцелел и теперь по-прежнему демонстрировал миру свой черный, испещренный полосками морской соли корпус, изящные белые палубы и полосатую трубу, выпускающую в небеса клубы дыма. «Форды-Т» свозили пассажиров на пристань, где портовые грузчики помогали перевозить их багаж в корабельные трюмы. На многих пассажирах мужского пола были шелковые галстуки и котелки, тогда как женщины были одеты в меховые шубки и шляпы с перьями, словно они явились на светский прием. В каком-то смысле так оно и было: списки пассажиров роскошных океанских лайнеров регулярно публиковались в разделах светской хроники, и девушки тщательно изучали их в поисках подходящих холостяков.
Фосетт шагал вперед вместе со своим снаряжением. В его дорожных сундуках лежали пистолеты, консервы, сухое молоко, сигнальные ракеты и несколько мачете ручной работы. Кроме того, при нем был набор картографических инструментов: секстант и хронометр для определения широты и долготы, барометр-анероид для измерения атмосферного давления и глицериновый компас, помещающийся в кармане. Каждый предмет Фосетт выбрал на основании многолетнего опыта: даже одежда, которую он взял с собой, была сделана из легкого, прочного на разрыв габардина. Ему доводилось