катакомбы, и я видел, как сотрудники снуют туда-сюда, входя в них через боковую дверь и выходя обратно.
Когда я сказал архивистке, что разыскиваю бумаги Фосетта, она бросила на меня озадаченный взгляд.
– Что такое? – спросил я.
– Видите ли, многие из тех, кто интересуется Фосеттом, несколько… как бы вам сказать…
Она исчезла в катакомбах, и ее голос затерялся вдали. Ожидая ее возвращения, я пролистал несколько отчетов об экспедициях, организованных при поддержке общества. Один из них описывал путешествие 1844 года, возглавляемое Чарльзом Стартом и его помощником Джеймсом Пулом: они обследовали австралийскую пустыню в поисках мифического внутреннего моря. «Жара здесь настолько сильна, что… волосы у нас перестали расти, и ногти стали хрупкими, как стекло, – писал Старт в дневнике. – Всех нас поразила цинга. На нас обрушилась жестокая головная боль, ломота в суставах, у нас распухли десны, и в них появились язвы. М-ру Пулу делалось все хуже и хуже; наконец кожа на его мышцах почернела, и он перестал владеть нижними конечностями. 14-го числа он внезапно скончался». Внутреннего моря в Австралии никогда не существовало, и эти отчеты показали мне, сколь многое в географических открытиях основано на тактических ошибках и фантазиях – на неудачах, а не на успехе. Может быть, общество и покорило мир, но лишь после того, как мир покорил его членов. В длинном списке тех, кого общество принесло в жертву, Фосетт попадает в особую категорию – и не живых, и не мертвых, или, по выражению одного писателя, «живых мертвецов».
Вскоре архивистка вернулась из хранилища с полудюжиной папок в обложках из крапчатой кожи. Когда она положила их на стол, с них полетела лиловатая пыль.
– Придется вам надеть вот это, – сказала она, передавая мне пару белых перчаток.
Натянув их, я раскрыл первую папку: из нее вывалились желтоватые, ломкие от ветхости письма. На страницах видны были слова, написанные невероятно мелким и косым почерком, выведенные слитно, точно в шифровке. Это был почерк Фосетта. Я взял один из листков и расправил его на столе перед собой. Письмо датировалось 1915 годом и начиналось так: «Дорогой Ривз…». Имя было знакомое, и я открыл один из справочников Королевского географического общества и просмотрел именной указатель. Эдвард Эйрст Ривз работал куратором картографического отдела общества с 1900 по 1933 год.
В папках хранилась переписка Фосетта с сотрудниками общества более чем за два десятилетия. Многие из посланий были адресованы Ривзу или сэру Джону Скотту Келти, который являлся секретарем КГО с 1892 по 1915 год, а позже стал его вице-председателем. Кроме того, здесь имелось огромное количество писем от Нины, правительственных чиновников, путешественников и друзей, которых тревожило исчезновение Фосетта. Я знал, что у меня уйдет несколько дней, если не недель, на то, чтобы посмотреть все, но я был в восторге. Вот она, карта, которая поможет мне проследить за жизнью Фосетта, а может быть, и за его смертью.
Я