мама, перестань! – засмущалась девушка. – Скажешь ещё – красавица! А муж мне вовсе и не нужен, мне с вами гораздо лучше! Ведь кругом – одни дючелы да тунгусы, нехристи окаянные! Век бы их не видать, безбожников проклятых!
Вдосталь наискавшись лучших краёв, они решили поселиться на глухой заимке, в междуречье Биры и Биджана. Смекалистый к мастеровому делу Ферапонт срубил большую избу, собрав её по старинке без единого гвоздя. В их небольшом хозяйстве было два коня, прибившихся к ним невесть откуда.
– Небось убили их ездоков-то прежних! – сказала Евдокия, разглядев на кожаных сёдлах тёмно-бурые пятна. – Царствие им небесное, а нам лошадки большим подспорьем станут!
Раздобыв пшеницы, поселенцы засеяли ею небольшой участок земли, отняв его у таёжного моря. Вскоре у них уже были мука и свежий хлеб, который мастерски выпекала Евкдокия.
Ферапонт весь год охотился на дикого зверя, щедро снабжая своих женщин вкусным мясом и богатыми мехами. Отцу вовсю помогала Аглая, которую он научил необычайно метко стрелять из лука.
– Ты глянь, жёнка, что творит! – принёс он однажды домой белку, застреленную дочерью. – Прямо в глаз бьёт, с первого выстрелу! Я б так захотел – и не смог, потому как особый талант у неё!
Однажды Ферапонт вместе с дочерью отправился на дальнюю ярмарку, которая дважды в году проходила у стен Кумарского острога. Они ехали четыре дня, с трудом отбиваясь от туч назойливого гнуса, норовившего забраться в рот, забивавшего глаза и уши.
Взглянув однажды утром на отца, Аглая с трудом смогла удержаться от смеха.
– Ой, батя, что мошкара с тобой сделала! – прыснула она, зажимая руками рот. – Один глаз заплыл, лицо всё красное, словно побил тебя кто ночью!
– А сама-то что, лучше? – отмахнулся он, подмигивая дочери. – Теперь на ярмарке на тебя никто даже одним глазком не посмотрит!
Однако Ферапонт лукавил, поскольку даже море гнуса не смогло бы ничего сделать с красотой его единственной дочери.
Как только они оказались среди моря всяческих товаров, разложенных под стенами острога, у Аглаи разбежались глаза. Она бросалась то к кучам ожерелий из бисера, то брала в руки тяжёлые серебряные браслеты, то примеряла на пальцы перстеньки с цветными камешками.
– Меха, кому меха! – стал зазывать Ферапонт покупателей к своему товару. – Соболь и горностай, норка и лиса! Набегай, разбирай, недорого продам – почти даром отдам!
Неожиданно Аглая почувствовала, как чья-то сильная рука осторожно сзади взяла её за запястье. Желая освободиться, она резко дёрнула руку и обернулась всем телом. Перед ней, нахально усмехаясь, стоял высокий мужчина в иноземной одежде.
– Я есть мушкетёр и кавалер! – сказал он ей, сняв широкополую шляпу и галантно поклонившись. – Меня звать Ганс Йоахим Виттергейм! А вы есть прекрасный амазонка!
– Кто-кто? – смущённо переспросила девушка. – Что это ещё за амазонка такая?
– Это есть вы! – показал мушкетёр на её кожаные брюки и висевшие за спиной лук с колчаном стрел. – Прекрасный