Александр Севастьянов

Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории


Скачать книгу

страны их рождения».

      Надо отдать должное предусмотрительности Черчилля, который уже тогда заглядывал далеко вперед, выдавая главную суть своей обеспокоенности: «Есть опасность, что отвратительные условия, господствующие теперь в Германии, путем завоевания распространятся на Польшу, и новые преследования и погромы начнутся на новой территории». Эту обеспокоенность Черчилля судьбой польских евреев задолго до захвата Польши следует отметить и запомнить.

      Как пишет Гилберт, «нацистов, старательно заигрывавших с общественным мнением Запада, разозлила речь Черчилля, особенно та ее часть, в которой он резко осуждал антиеврейские действия фашистов. 19 апреля корреспондент «Бирмингем пост» сообщал из Берлина: «Сегодняшние газеты полны резких предупреждений по отношению к Англии. Один газетный заголовок упрекал Черчилля в «бесстыдстве»» (129).

      Так началась история нового, после Палестины, треугольника: «Гитлер (и Германия) – евреи – Черчилль (и Англия)», – развитие которой стало стержнем истории всего мира тех лет. Ибо с этого момента Черчилль развязывает безудержную антигитлеровскую кампанию, сжигая все мосты. И при этом ратует за перевооружение Великобритании, как бы проча, накликая в будущем военное столкновение с немецким государством. Таким стал лейтмотив его выступлений на всю предвоенную перспективу. Начав свою персональную войну с Гитлером и Германией, он отныне бил и бил в одну точку. Причем, как мы видим, война сразу приобрела сугубо личный характер с обеих сторон. И это обстоятельство стало пагубным для всего мира. Потому что свою персональную войну Черчилль всеми силами стремился превратить во всеобщую. Мировую. И превратил.

      Возможно, в глубине души самолюбивый Черчилль, которому Гитлер отказал некогда во внимании, затаил личную обиду. Она довольно явно проявляется в той необъективности, пристрастности, с какой он публично судил о вожде немецкого народа. Черчилль был о Гитлере подчеркнуто низкого мнения: «одинокий, замкнувшийся в себе маленький солдат…», «ничем не примечательный пациент», «руководимый лишь своим узким личным опытом», который в Вене «вращался среди членов крайних германских националистических групп», от которых набрался вздорных идей насчет «зловредных подрывных действий другой расы, врагов и эксплуататоров нордического мира – евреев». И в результате «его патриотический гнев и зависть к богатым и преуспевающим слились в единое чувство всеподавляющей ненависти». Психопат и комплексующее ничтожество, одним словом. Случайно оказавшийся на самом верху человечишко, не достойный уважения, которому почему-то поверили оболваненные массы.

      Порой Черчилль не принимал Гитлера всерьез, воспринимал как курьез, как недоразумение. А порой норовил демонизировать противника, представить его врагом всего рода человеческого, ничтожным и ужасным одновременно: «Злой дух, поднявшийся из нищеты, пламенеющий при мысли о поражении, сжигаемый ненавистью и обуреваемый жаждой мщения, преисполненный намерения