в школе было, собственно, трое – кроме физрука имелись физик и трудовик.
У физика было мясистое, какое-то помятое бабье лицо и абсолютно невнятная артикуляция – присутствовали и шепелявость, и легкая картавость, и пришепетывание. Понять его было сложно, да мы и не особенно пытались. Почему-то нас страшно веселила его присказка «У нас, у физиков». Наверное, все-таки физиками мы считали Ньютона и Резерфорда, а не нашего шепелявого.
Третьим был трудовик. Мы считали, что он похож на те табуретки, которые в течение долгих лет под его руководством мастерили наши мальчишки, – так же неказист, мал ростом, неумеренно широк и нелеп. Ходил он в черном сатиновом халате и в столовке брал два супа и три компота.
Как-то мы заметили, что Анатольич кокетничает с англичанкой Светочкой – так мы ее между собой называли. Во-первых, любили, а во-вторых, Светочка и вправду была именно Светочкой – мягкой, улыбчивой, очень сговорчивой и крайне доверчивой.
«Светлана Андреевна! – канючил кто-нибудь из нас. – Я к следующему уроку выучу, честно! Вот прям к следующему!»
«Правда? – спешила обрадоваться Светочка. – Ты мне обещаешь?»
Конечно, мы обещали. И Светочка начинала радоваться заранее.
Была она очень стройной и очень модной блондинкой. Легкие кудряшки легкомысленно выпадали из подколотых в строгий пучок волос. Наивные глаза были распахнуты и доверчивы – подвоха, похоже, она ни от кого не ждала.
А как Светочка одевалась! Каждый день мы бегали на второй этаж, где находился кабинет иностранного, посмотреть, в чем сегодня пришла наша Света.
И Света нас, надо сказать, не разочаровывала! А как изящно она украшала свои строгие костюмы и платья! Яркие шелковые шарфики, блестящие брошки и бусы, лаковые разноцветные пояса – она была женщиной стильной. Это бесспорно. К тому же молодой и хорошенькой. Это вам не тяжеловесная, мрачная и упертая Зина.
Застукали мы голубков у актового зала – Анатольич в спортивном костюме цвета электрик нашептывал Светочке что-то в изящное ушко, а она мило и тихо смеялась.
Мы подумали: бедная Зина! Где она и где Светочка? Теперь все понятно!
Думаю, Светочке такой кавалер, как Анатольич, был ни к чему – не первой свежести и бесперспективный. Но мужское внимание всегда приятно, ведь так?
А наша трудяша, похоже, ни о чем не догадывалась. По-прежнему забивала места в столовке, ждала Анатольича после уроков и активно душилась невозможными духами «Каменный цветок».
А вот на Девятое мая мы удивились. Точнее – остолбенели. На скромном сером пиджаке нашей Зины красовались несколько медалей и орден. Оказывается, она была фронтовичкой.
Мы облепили ее и требовали подробностей. Зина махала руками, страшно краснела и выдавила из себя только: «Да, воевала. Да, партизанила. Да отстаньте вы, господи! Все воевали – что тут такого?» Но в тот день она была счастлива: столько цветов и столько восторженных слов! В актовом зале мы пели военные песни. А наша Зина, счастливая, радостная, улыбчивая и даже вполне симпатичная, подпевала нам из первого, почетного, ряда.
А потом трудяша сломала