их с состоянием моего сердца, и сознавал, что влюблен. Стократно покушался возвратиться назад, и столько же раз опровергал это. Словом, я шел, не зная куда. Встретившийся со мною Красовид, который меня искал, тотчас понял по лицу моему, что со мною случилось нечто чрезвычайное.
– Ах! Что я вижу, дражайший князь! – сказал он мне торопливо; – вы смущены. Беспокойство написано на лице вашем… Откройте причину вашего беспокойства.
Но слова его вместо того, чтобы вывести меня из смущения, еще больше его умножили. Сердце мое воспламенилось, голос исчез из уст моих, и я наговорил ему тысячи таких слов, смысла которых и сам не понимал. Хотя я ничего таить от него не мог; но мне не доставало слов к изъяснению моих чувств. Безмолвные звуки, подкрепленные телодвижениями, заменили речь мою. Наконец придя в себя, решил я его удивление, объявив ему в коротких словах, что предмет носящий в себе бессмертную красоту, и увиденный мною нечаянно, влил в душу мою сладкую отраву любовной страсти; и что заразившая меня этим нежным пламенем, была никто иная как дочь здешнего государя.
– Как! Вы влюблены! – сказал Красовид.
– Всё так, любезный друг, – отвечал я ему; – в первый раз ныне почувствовал я муки, которые терпят сердца, не имеющие надежды быть в страсти своей счастливыми.
– Но что же приводит вас к такому беспокойству? – говорил любимец мой. – Вы не имеете причин сомневаться, что князь Болгарский,= не посмеет отвергнуть ваше требование о его дочери. Ваш сватовство должен он счесть за особое счастье, беря во внимание силы вашего родителя.
– Знаю все, – отвечал я; – величие отца моего обещает мне многое. Но не это тревожит мой покой. Я страстно люблю княжну Прелесту, и хочу, чтобы и она ко мне чувствовала то же, и согласилась за меня пойти не ради пространства земель многолюдного княжества, наследником которого я являюсь. Нет, друг мой, такой брак сулит мне тысячу несчастий. Я желаю прежде из уст её узнать, что я ей не противен; но не вижу к тому никакой надежды. Это-то и есть причина моего беспокойства. Я твердо решил презреть все опасности на свете, только бы достичь моего желания.
Красовид постарался представить мне невозможность моего предприятия, и посоветовал, не вдаваясь в опасности, искать брачного союза торжественным посольством. Стократно выдумывал он средства, чтоб отвести меня от такого намерения: ничто не успевало. Я решился или умереть, или лично поговорить с княжною.
В таких разговорах пришли мы на наш постоялый двор. Целую ночь не мог я закрыть глаз. Желание обладать прекрасной княжной, не давало мне покоя, и изгнало от меня сон. Чего бы я ни выдумывал, все казалось мне неудобным; никак невозможно было добраться до княжны, которая по обыкновению той земли повседневно была под строжайшим присмотром. Прошло несколько дней, в которых каждый час умножал мое беспокойство. Я предался тоске, которая нанесла опасность моему здоровью, и истребила живость лица моего. Хотя сказанные княжной слова, неким образом и уверяли меня, что я ей не противен; но я толковал