Остальные психи тоже – имя Виктории Сергеевны прочно ассоциировалось в их мозгах с вкусными вещами. Только Строитель не прореагировал, продолжая строить домик из кубиков.
– Добрый день, товарищи больные! – просюсюкала появившаяся на пороге дама. – Как мы себя сегодня чувствуем?
Виктория Сергеевна оказалась рослой теткой с богатырскими плечами и животом беременной слонихи. Лицо – один в один правозащитница Новодворская. За ее широченным силуэтом тоскливо болтался водитель, нагруженный пластиковыми пакетами с фруктами, унылый шкафообразный телохранитель и девица лет семнадцати – похоже, та самая дочь, о которой так тепло отзывался Денисов. Действительно, довольно миленькая. Однако на ее лице не было ничего, кроме всепоглощающей скуки – кому понравится, когда ненормальная мамаша ежедневно таскает тебя по дурдомам и домам престарелых, совершенно не спрашивая твоего согласия? Ну хочется ей кого-то облагодетельствовать, так пусть просто перечисляет средства благотворительным организациям – нет, обязательно надо вручать подарки лично!
– Да у нас новенький! – обрадовалась Виктория Сергеевна, завидев Святослава. Похоже, данное лечебное заведение она считала своей личной вотчиной, наизусть знала всех пациентов и искренне радовалась прибавлению их числа. – А как нас зовут?
– Нас не зовут, мы сами приходим, – кисло пошутил Святослав.
– Это Слава, очень хороший пациент, – представил его врач. – Ведет себя хорошо, не капризничает, не буянит.
– Замечательно… – ласково погладила Моручи по голове Виктория Сергеевна. Имперец посмотрел на нее глазами льва в капкане, на которого плюют зайцы, но промолчал. – А ты, Коленька, хорошо себя ведешь?
– Ой, Виктория Сергеевна, ближе не подходите – разобьюсь, блин, на хрен! – дурным голосом завопил Денисов.
Благотворительнице это очень понравилось – она любила забавных дурачков. Денисову она дала целый пакет персиков и два банана, а вот неразговорчивому Моручи достался один жалкий абрикос.
Святослав стряхнул с себя ее руку и направился к дверям – ему что-то послышалось. Он встал там и некоторое время прислушивался к звукам. Доктор, гости и психи смотрели на него с любопытством – всем было интересно, что он еще выкинет. И Моручи не обманул их ожиданий – он метнулся к своей койке и залез под нее, закрывшись покрывалом, как занавеской. Покрывало, кстати, попалось дрянь – зеленое, колючее и очень грязное.
– Че там? – опустился к нему Николай.
– Тихо! – прошипел Моручи, настороженно зыркая из-под кровати зелеными глазами. – Кажется, все хуже, чем я думал…
– Здравствуйте, доктор, – пробасил вошедший в палату.
Мужчина высокого роста, худой, с чуть крючковатым носом, в черном пиджаке. За ним в палату вошли еще двое – в милицейской форме. Оба здоровые, как шкафы.
– Е-мое! – присвистнул Николай, невольно съеживаясь. – Мусора! По мою, что ли, душу?
– Нам нужен