крест с расширяющимися к концам лучами на клейме означает не просто «итальянского мастера», а возраст самой «стекляшки» на сто лет больше обозначенного наобум содержателем небольшого столичного ломбарда.
Бывают везучие люди, а бывают – везучие предметы. По Грязям дважды прокатилась линия фронта, но зеркало не только пережило артобстрелы, бомбардировку, но и не уехало в Германию вместе с обозом хозяйственных Гансов – прихоти войны. Впрочем, на фоне другого совпадения это казалось обычной бытовой мелочью.
Передвинув «ведьмин дом», крестьяне, сами того не зная, поместили его прямо над рукотворной пространственной аномалией – впрочем, узнать об этом они и не могли. Собственно, «запруда» никак не проявляла себя снаружи. Даже если прямо в её границы поместить предназначенный для работы с магической энергией артефакт. Для активации системы требовался ещё один… гм, компонент.
По крутой лестнице прошуршали несмелые шаги – ступени ещё слишком высоки для почти шестилетнего голубоглазого блондина, но – а руки-то на что? И перила, точнее, их столбики. Правда, не вовремя попавшийся под руки торчащий остриём из расщепа дерева тонкий гвоздь только что проколол нежную кожу на детском пальчике, но юный исследователь лишь досадливо переменил конечность, а пострадавшую засунул в рот (сколько поместилось). Было бы круто, если бы резко пахнущей ваткой прижать, как в том кабинете врача, где он ничуть не испугался, но чего нет – того нет. Да и – интересно же!
Двухдневный затяжной дождь ещё в первые сутки доходчиво объяснил дачникам, откуда у деревни появилось столь говорящее название, а уж на вторые… Делать было решительно нечего, и родители затеяли разборку вечно закрытого второго этажа, на который малец неоднократно пытался попасть. И вот наконец – УДАЧА! Тем более, тучки всё-таки нехотя разошлись, и взрослые переместились во двор собирать из мокрой кучи «совсем хлама» будущий большой костёр. Но то будет вечером, а сейчас… ух!
Новая локация не подвела – старые покосившиеся шкафы, набитые книгами (преимущественно старыми школьными учебниками разных годов и справочниками, на которые у старших Бедовых не поднялась рука) и пустыми пыльными разнокалиберными банками, представлялась ребёнку чем-то вроде таинственного подземелья-лабиринта, полного сокровищ. Из последних с ходу удалось отыскать крутейшую медную пуговицу со звездой и огромного паука, в ноготь большого пальца размером, чей дом был разрушен бездушными взрослыми, отчего членистоногое вынуждено было заняться строительством вновь. Паука исследователь трогать не стал (какое же подземелье без паутины? А мама всё взяла и убрала!), тем более что его внимание привлёк тусклый блеск стеклянной поверхности у стены. Зеркало! Большое! Дома такое только в платяном шкафу есть, а шкаф, как и чердак, постоянно закрыт, какая несправедливость! Маленький Бедов уже и забыл, что успел пораниться, и схватился за раму пострадавшей рукой, вглядываясь в своё отражение. Кровь человека,