старческий скрипучий голос, увидеть инвалидное кресло, но ошибался.
Тонкий и маленький, как десятилетний мальчик, старый Иной на огромной кровати казался мертвым. Сперва я увидел его большие бесформенные руки, обтянутые тонкой желтой кожей, грубые, высохшие. От левой руки тянулась трубка к капельнице с прозрачной жидкостью. Новенькая пижама контрастировала с глубокими складками морщин, в них лениво пульсировали голубые вены. Высокий благородный лоб окружали седые, как октябрьский туман, вьющиеся волосы; с левой стороны лоб был как будто вбит внутрь, и я понял, что мозг старика необратимо поврежден. Ясно, зачем Нелли ходит на курсы целителей в Ночной Дозор, но тут дело совсем плохо. Случаются увечья, которые не под силу излечить даже Великим.
– Ты сама ухаживаешь за ним? – тихо сказал я. – Столько лет?
– Сиделкам он не доверяет. – Девушка с нежностью провела рукой по щеке старика.
– Он говорит?
– Если посчитает нужным.
– И этот парализованный, годами прикованный к постели старичок может дать мне совет, как спастись из дома, окруженного десятками боевых магов, каждый из которых сильнее меня?
– Спас же он меня в такой ситуации.
Я смирился:
– Что нужно делать?
– Возьми его за руку.
Я опустился на колено перед кроватью и взял сухонькую ладонь инвалида.
– Ищи в Сумраке… Когда-то он был молод, силен и красив; он проводил дни и ночи над летописями – и получил прозвище Книжник. Не буду мешать.
Я слышал, как Нелли вышла из комнаты, шурша тапочками. Поискал на полу свою тень, осторожно заглянул в Сумрак. В бесцветном мельтешении мягко засветилась аура старика… и снова мои ожидания были обмануты. Я привык видеть ауры больных бурыми или темно-серыми, с яркими алыми вкраплениями, неровными и поблекшими – у Книжника аура оказалась хоть и тусклой, но мягкого желто-зеленого цвета, словно спелое яблоко. Да, он сильно пострадал, и не столько телом, сколько душой. Связь его сумеречного облика с физическим очень слаба. Мог ли бы ему помочь даже самый сильный из целителей? Сомневаюсь. Печальная судьба. Прожить такую яркую жизнь и завязнуть в конце между мирами беспомощным калекой. Для чего Нелли длит его мучения? Не лучше ли дать бедняге уйти в глубину Сумрака навсегда?
Я мысленно потянулся к нему через серое мерцание.
«Книжник».
В ответ – только ледяное дыхание Сумрака и тишина.
«Книжник, пожалуйста, помоги мне».
Я опустил голову, вслушиваясь в неторопливое биение сердца лежащего передо мной полутрупа. Ничего. Почему Нелли была уверена, что он будет со мной разговаривать?
«Книжник… Темные пришли за мной. Они окружили дом, и если я не сдамся – атакуют. Тьма меня забери, если я знаю, что делать, но сдаться им – самоубийство. Я перешел дорогу каким-то жутким силам… не знаю, что может спасти меня».
И отклик пришел.
Серое мельтешение понемногу померкло, и я неожиданно увидел себя сидящим на белых истертых временем ступенях. Где-то высоко в облаках скользило неяркое солнце – камни были теплыми.
«Как