Вот и звоню узнать, все ли в порядке.
Мама говорила почти полчаса, обо всем сразу, перескакивая с темы на тему – о вредной директрисе, которая мешает работать и внаглую выписывает себе премии, о Люськином новом кавалере – парне умном и из хорошей семьи. Сестра так в него влюбилась, что остепенилась, увлеклась английским и погрузилась в учебу, в надежде поступить на иняз… Лаки казалось, что у него докрасна раскалились уши, к которым, ежеминутно их чередуя, он прикладывал телефон, но прерывать маму не хотелось – вдруг он слышит ее в последний раз?..
Потом мама вспомнила, что уже поздно, зевнула, попросила звонить почаще, пожелала спокойной ночи и отключилась.
Если бы кому Лаки доверил тайну, так это покойному деду Сергею, родителю отца. Мировой был мужик, в одиночку на медведя ходил, в пятьдесят пять лет тренировал детей, вел секцию бокса. Деда погубила неосторожность: местные наркоманы подкараулили его с пенсией, напали исподтишка и забили до смерти.
Лаки вернулся в комнату и рухнул в постель. Чувствам было тесно, и они рвались на свободу. Он знал, что не уснет, если не даст им воли, потому встал, взял гитару, вернулся в кровать, полулег, опершись спиной на подушки, и ударил по струнам:
Будем друг друга любить,
Завтра нас расстреляют…[7]
Он играл и пел, пока не уснул в обнимку с гитарой.
Разбудил его телефонный звонок. Номер был незнакомым, и спросонья Лаки не сразу узнал Юлькин голос.
– Девочка моя… – проговорил он. – Прости меня, пожалуйста, это моя ошибка, обещаю, что исправлю ее! Я очень тебя люблю!
В ответ донесся ее всхлип, а потом заговорил Брют – велел собираться и назвал адрес в Апрелевке, где Лаки будет ждать доверенное лицо, которое проинструктирует его и обеспечит всем необходимым, включая оружие и полезные арты.
Лаки вскочил с кровати, метнулся в коридор и стащил с антресоли свой рюкзак, в котором покоились спальник, дождевик, аптечка, нож-складень, бинокль, моток веревки, ПДА, контейнер для артефактов. Надел разгрузочный жилет с распиханными по кармашкам старой бумажной картой, спичками, свечкой, солью, катушкой ниток с иголкой, леской и пузырьком спирта для дезинфекции. Положил в рюкзак три пары теплых носков и сменное нижнее белье, отыскал кожаные кеды и тщательно завернул их в целлофановый пакет. Иногда сухая обувь в Зоне может спасти жизнь. Автомат, который хранился в шкафу с двойным дном, он брать не стал, посчитав, что оружием его должен обеспечить Брют.
Выходя из дома, Лаки прихватил гитару. Кошку он оставил соседу Саше, с которым вчера так неудачно познакомился, заплатив ему последние деньги, о которых забыл – те, что нашел в паспорте покойного паренька, Семена Скакуна.
Когда ждал электричку, купил «сникерс», плитку черного шоколада и две банки энергетика – на случай, если придется экстренно восстанавливать силы.
Глава 4. И снова здравствуй!
В Зону он теперь ходил через второй КПП, в районе Любаново – там знакомый лейтенант брал за вход вдвое меньше, чем