и джинсовыми полукомбинезонами. Однажды днем, пока Рабих отмокает в ванне, Кирстен сбегбет туда и возвращается с Добби, маленьким пушистым чудищем с одним рогом и тремя намеренно несхожими глазами, которое (по прошествии шести лет) станет любимицей их дочери. По возвращении в Шотландию они принимаются за поиски квартиры. Рабих, как он утверждает шутя, женился на богатой женщине, что верно только в сравнении с его собственным финансовым состоянием. Она уже владелица маленькой квартирки, рабочий стаж у нее на четыре года больше, чем у него, и он не прерывался восемью месяцами безработицы. У него хватает денег, чтоб платить за некое подобие чулана для метел, замечает она (добрая). То, что им подходит, они находят на первом этаже дома на Мерчистон-авеню. Продавец – сухонькая престарелая вдова, год назад потерявшая мужа, два ее сына живут теперь в Канаде. Она сама недомогает. Семейными фотографиями времен, когда «мальчики были молодыми», заставлены темно-коричневые полки, которые Рабих сразу начинает приспосабливать под телевизор. Он отдирает обои и перекрашивает ярко-оранжевые кухонные шкафчики в более благородный цвет.
– Вы вдвоем немного напоминаете мне, какими мы с Эрни были в свое время, – говорит престарелая леди, а Кирстен отвечает:
– Благодарю, – и кладет руки на ее плечи.
Когда-то старушка была членом магистрата, ныне же у нее в позвоночнике растет неоперабельная опухоль, и хозяйка перебирается в приют для престарелых на другом конце города. Они договариваются о пристойной цене: старушка не выжимает молодую пару, как могла бы. Приходит день, и они подписывают договор, пока Кирстен устремляется в спальню сделать нужные замеры, престарелая леди удерживает ненадолго Рабиха поразительно сильной, хоть и костлявой рукой. «Будьте добры к ней, постарайтесь, – говорит она, – даже если вы будете считать, что она не права». Спустя полгода они узнают, что хозяйка скончалась. Они добрались до точки, где, строго говоря, их история (всегда легкая) должна бы и завершиться. Романтическое испытание осталось позади. С этой поры жизнь обретет ровный ритм, однообразный до такой степени, что им зачастую будет трудно установить время какого-либо конкретного события, такими похожими окажутся прожитые годы. Однако их история далеко не окончена: просто отныне (и вовеки веков) придется дольше выстаивать в потоке и пользоваться ситом с более мелкими ячейками, чтобы вылавливать интересные крупицы.
Однажды субботним утром, несколько недель спустя после переезда в новую квартиру, Рабих с Кирстен едут в ИКЕА на окраине города, чтобы купить кое-какие рюмки и стаканы. Полки со стеклом тянутся на два ряда, являя многообразие форм и стилей. На прошлых выходных в новом магазине на Куин-стрит они быстро нашли лампу, от которой оба пришли в восторг: с деревянным основанием и фарфоровым абажуром. Сейчас все будет легко. Вскоре после того, как Кирстен оказалась в закоулках отдела домашней посуды, она решила, что надо купить набор в «сказочном» стиле: маленькие сужающиеся книзу стаканчики с двумя пятнышками (переливающимися