жалко-то? – не поняли мужчины.
– Духи фирмы «Дзинтарс», вот чего! Духи такие были в советское время, пока все народы Советского Союза меж собой не разжопились. Они раньше всюду продавались, даже в нашем Доме Быта. Чудо были, а не духи. Французские им и в подмётки не годятся, не при французах будь сказано.
– А ты нюхала, что ли, французские? – скептически спросила агротехник Лилия, сидевшая на мешках с удобрениями, ожидая машину, чтобы вывезти их в поле. – Мы французскими духами и близко не дышали. Для нас духи разливают в Мытищах.
– Мне и не надо французских, – обиженно пожала круглым плечиком Ксюша. – Я «Дзинтарс» люблю.
– Эк ты вспомнила! «Дзинтарсу» твоего лет двадцать у нас нет, а ты всё любишь? – не поверила Лилия.
– Она, как раньше с фронта бабы по полвека ждали! – хохотнул Кешка.
– Не жду, но люблю, – вздохнула повариха. – Была такая «Рижская сирень» в трёхгранном флакончике в виде листочков сирени, в круглой коробочке. Я маме всегда на Восьмое марта покупала. Ими подушишься и весь день благоухаешь, не чета нынешним: полфлакона на себя выльешь, а к обеду и духу нет.
– Да, – кивнула Лилия. – Хорошие были духи. Ещё помада ихняя в универмаге продавалась…
– А теперь нет!
– Теперь и днём с огнём не найдёшь. Мне говорили, что в Питере где-то на Обводном магазин есть, но идти шибко далеко, а метро туда не ходит.
– Ох, далеко! А жаль, Лиля.
– Жаль, Ксюха. А что поделаешь?
– И не говори, ничего не попишешь. Политики разлаялись промеж собой, а мы без «Дзинтарса» остались.
– Вам, бабам, только косметики с парфюмерией подавай, – усовестил их Кешка. – Они наши памятники сносят, а вы о духах думаете, лярвы деревенские. Я за день соляркой так надышусь, что пахни ты хоть навозом – мне одна Шанель.
– Я и не для тебя душусь, – накрутила на пухлый пальчик белокурый локон Ксюша.
– А для кого? – очень удивился Кешка, напряжённо рассмеялся и даже вылез из кабины: – Для Климыча, что ли?
– Ну вас к лешему! – отмахнулся сторож. – Я энти ваши косметики терпеть не могу. Я люблю, когда от бабы перловым супом пахнет да пирогами, а уж зачем себя духами поливать, не разумею. Мужичий дух всё одно ничем не перешибёшь. Мужик так в хате навоняет, что и дихлофосом не переспоришь.
– Ха-ха-ха! Ишь ты, Климыч, – сел рядом и толкнул его локтем Кешка. – Ты ещё, оказывается, до баб какую-то политику имеешь.
– А то!
– Да ну вас! – захлопнула окошко Ксюша. – Скушные вы до рези в глазах.
– Ксюха, ну не уходи! – запросил Кешка.
– Мне некогда, – заинтересничала она. – Мне гостям надо обед готовить.
Но окно всё-таки приоткрыла.
– Чем ты их потчевать собираешься? – поинтересовалась Лилия. – Они нашу еду не едят, должно быть.
– Съедят. Товарищ Сермяжный сказал: приготовь чего-нибудь армейское, кашу там гречневую с луком да суп с фрикадельками. Так дедукция ему подсказала.
– Чё?
– Работа