событие отличается ярким обликом, оно может получить определение «сверхнормального». Из этого следует, что сиддхи невероятны, но не чудесны.
Как чудесное, так и невероятное характеризуются чувством благоговейного трепета или страха, а также тем, что Уолтер Хьюстон Кларк назвал «погружением в безумие, описываемым как mysterium tremendum, или тайна, вызывающая дрожь… В этих случаях удивление окрашено поразительно сильным религиозным чувством»[105].
В переусложненном, постмодернистском, виртуальном XXI в. люди западной цивилизации, не осененные истовой верой, считают чудеса экстравагантностью давно минувших дней. Многие ученые и теологи рассматривают их как загадочные предрассудки, которые, по словам исламского теолога Зиа Инайят Хана, «по сути, вызваны помутнением рассудка и несовместимы с рациональным мышлением»[106].
Тем не менее, когда церковный форум по религиозной и общественной жизни провел в 2007 г. опрос 35 000 американцев на тему «Верите ли вы в чудеса?»[107], целых 79 % ответили утвердительно. Среди религиозных людей 83 % ответили «да», и это неудивительно, но даже среди нерелигиозных людей более половины – 55 % – тоже ответили утвердительно.
Эта поразительная вера в чудеса – проявление божественного – грозит неисправимым скептикам несварением желудка, поскольку очевидно, что идея чудесного несет в себе нечто важное, во что людям хочется верить и чего не могут дать ни бесчувственная наука, ни надменный атеизм.
Циники склонны объяснять эту потребность нежеланием признать свое бессилие перед лицом болезней или финансовых кризисов либо недостатком образования. Но такие объяснения слишком поверхностны. Здоровый ум требует знаний и смысла так же, как здоровое тело требует пищи, и даже сильнее. Чудеса привносят смысл в этот мир, дают почувствовать «нечто большее», что-то такое, ради чего стоит жить.
Сообщениям о чудесах свойственна такая притягательность, что традиционные религиозные учреждения пытаются всячески сдерживать их. Будь то лик Иисуса, появившийся на поджаренном сэндвиче, кровоточащая статуя Девы Марии или кое-что более существенное – как, например, чудо Фатимы, случившееся в Португалии в 1917 г., когда много тысяч человек, среди которых были и скептики, с изумлением увидели священный образ на небе[108], – официальные службы проводят расследования и составляют отчеты, которые затем становятся материалом журнальных статей и телепередач о неведомом.
С особой тщательностью сообщения о чудесах отслеживает католическая церковь, с тем чтобы вовремя вписать его в свою религиозную концепцию или опровергнуть, должным образом разъяснив его людям, тем самым подтверждая свою монополию на чудесное. Нельзя же допустить, чтобы люди боготворили вместо церкви поджаренный сэндвич, хотя на свете есть вещи и более странные. Возьмите регулярно творящееся чудо евхаристии[109].
Истории о чудесах не меньше распространены среди людей, придерживающихся материалистических взглядов на мир, поскольку,