суп и, попробовав, обомлела:
– Мм… ничефо… – заправила ещё ложку, – фкуснее не ела.
Посмотрев, как я торопливо уплетаю суп, Саги отрезал ломоть свежего хлеба с вкраплениями льняных семян, полоску ноздреватого сыра и подал на тарелке:
– Надеюсь, у тебя не всегда такой аппетит.
– А что? – Я вскинула голову.
– Гауэйн ел немного, я не буду готовить больше, чем для него.
Гомункул, отказывающийся готовить сколько прикажут? Похоже, создатель не только с привязкой к местности начудил.
– Не много я ем, не волнуйся, – я склонилась к тарелке, но поглядывала исподлобья. Саги добавлял соль в кастрюлю с баклажанами. – Я о фигуре забочусь.
– Это хорошо. Я тоже забочусь. Надеюсь, мы найдём общий язык.
Я закашлялась. Подойдя, Саги неловко похлопал по спине:
– Ешь. Больше никаких разговоров во время еды.
Мной командует гомункул – ох, ну что за странное место практики я выбрала на свою голову?!
Одежду Саги даже выгладил – всё до последних панталон. И кружева накрахмалил. Книги высушил с распёртыми щепками страницами, действительно пострадала только одна – не защищённый магией эротический роман. Все они были в алфавитном порядке расставлены на стеллаже в светлой спальне на втором этаже, где я переоделась у небольшого трюмо в синее, почти в цвет глаз Саги, платье, расчесала спутанные, но чистые волосы гребнем и разметала по плечам на ведьмовской манер.
«Повезло, что Саги такой высококлассный слуга», – оправляя кружево декольте, я ступила на широкую лестницу из морёного дуба. Платье приятно шуршало и из-за этого чувственного шороха казалось дороже, чем есть.
Внизу стоял Саги с корзиной чистого, но не глаженого белья и пристально следил, словно ждал, что я упаду и придётся ловить. Ошеломляющий, просто божественный цвет глаз, какие изящные черты! Никогда не считала треугольную форму лица симпатичной, но Саги при такой прямо красив. А ресницы – надо же быть такими густыми… Он точно не накрашен? Спускаясь, я всё больше выпячивала грудь в обрамлении жёстко торчавших кружев.
Ну что за идиотское желание понравиться гомункулу? Все их эмоции задаются волей хозяина, и, если найду управляющую печать, он будет обожать меня в любом виде.
Мне оставалась последняя ступень, когда Саги, щуря изумительно синие глаза, оказавшиеся на одном уровне с моими, равнодушно заключил:
– Волосы плохо уложила.
А? Держась за гладкие резные перила, я растерянно смотрела ему в лицо. Гомункул ещё и оценивает критично? С другой стороны, кто знает, чего от него требовал бывший владелец. Да и жил штатный маг бобылем, может, ему нужны были замечания о внешности?
– Ты сказал торопиться… – невольно промямлила я.
– Холенхайм маленький город, к новичкам присматриваются особенно тщательно. Не надо разочаровывать людей после столь шикарного появления, – Саги поставил корзину на выступ-скамейку у торца лестницы и мотнул головой: – Пойдём помогу.
Он и укладку сделает? Сокровище! Улыбнувшись, я поспешила следом, подстраиваясь