от двух врагов и вместе с тем не нарушим приказа отца святых жрецов.
Пока как он говорил, я не мог не заметить коварного выражения его глаз и, несмотря на видимую логичность его рассуждении, бессознательно чувствовал, что его слова маскируют какие-то мрачные намерения. Второй жрец повернулся к нему, видимо, пораженный, но Лакор шепнул ему что-то на ухо, и он, кивнув, спокойно отошел в сторону.
– Иди, Джон Картер, – сказал Лакор. – Но знай, что если Турид тебя не уложит, то здесь тебя будут ждать двое, которые сделают все, чтобы ты никогда больше не увидел света солнца. Иди!
Во время нашего разговора Вула ощетинился, рычал и терся об меня. Иногда он заглядывал мне в глаза и умоляюще выл, как бы прося позволения броситься на врагов. Он тоже чувствовал коварство за гладкой речью жреца.
В задней части комнаты было несколько дверей, и на одну из них, крайнюю справа, указал Лакор.
– Эта дорога ведет к Туриду, – сказал он.
Но, когда я подозвал Вулу, чтобы отправиться указанным путем, умное животное принялось выть и не двигалось с места. Затем оно быстро перебежало к первой двери налево, остановилось и начало лаять, как бы приглашая меня за ним последовать.
Я пытливо посмотрел на Лакора и сказал ему:
– Мой пес редко ошибается. Я, конечно, не сомневаюсь в твоей осведомленности, но все же думаю, что будет лучше, если я послушаюсь не тебя, а инстинкта моего пса, которым руководит преданность. – При этих словах я усмехнулся, чтобы он знал, что я не доверяю ему.
– Как хочешь, – ответил он, пожав плечами. – В конце концов это то же самое!
Я повернулся и последовал за Вулой в левый проход, чутко прислушиваясь, не преследуют ли меня жрецы, но все было тихо.
Коридор тускло освещался редкими радиолампами – самыми обычными осветительными приборами на всем Барсуме.
Лампочки, которые я видел, горели, быть может, в этих подпочвенных проходах уже в продолжение многих веков; они не требовали никакого ухода и устроены были так, что расходуется минимальное количество энергии.
Скоро нам стали попадаться поперечные коридоры, но Вула ни разу не колебался в выборе пути. Из одного из этих боковых проходов до меня вскоре донесся звук, значение которого мне сразу стало ясно. Это был металлический звон – лязганье боевых доспехов. Звук раздавался где-то недалеко от меня справа.
Вула тоже услышал его. Он остановился, ощетинился и обнажил все ряды своих блестящих клыков. Я жестом приказал ему молчать, и мы тихо отступили в другой боковой коридор.
Здесь мы остановились в ожидании. Вскоре мы увидели на полу главного коридора тени двух мужчин. Они двигались, по-видимому, очень осторожно: случайный звон, вызвавший мое внимание, больше не повторялся.
Они подошли, тихо ступая, к месту против нашей стоянки. Я ничуть не удивился, признав в них Лакора и его товарища. В правой руке каждого из них блестел хорошо отточенный меч.
– Неужели они уже опередили нас? – сказал Лакор.
– Может