Не думай, пожалуйста, что эти звонки приносят твоей маме огромное удовольствие. И потом – работа есть работа. Поняла?
– Поняла, – ехидно улыбнулась Мише его дочь и язвительно произнесла: – Как не понять, папа?! Это сообщения о смерти, ДТП и фиг там знает о чем вместе с падающими самолетами заставляют твою жену хохотать так, как будто ей анекдоты рассказывают!
Рузовы переглянулись.
– Хватит переглядываться! – взвизгнула их дочь и, опрокинув стул, бросилась к себе в комнату.
– Переходный возраст, – пожала плечами Машенька и, улыбаясь, протянула мужу руку: – Спасибо тебе за поддержку.
– Тебе спасибо, – автоматически ответил жене Миша и, заслышав звонок своего сотового, встал из-за стола. – Пойду отвечу…
– Конечно, – отпустила его Маша, не заподозрив ничего странного в том, что муж спешно уединился в комнате для гостей.
Ей на самом деле было не до него. Она скучала по Феликсу и не переставая ломала голову, как бы устроить свидание. Но в ближайшее время никаких командировок не предвиделось, а это значило, что ей вновь придется довольствоваться звонками и перепиской, часть которой, особо фривольного характера, она хранила в сотовом для того, чтобы перечитывать перед сном.
Примерно тем же самым был занят и Миша, но в отличие от своей жены он осуществлял ревизию эсэмэс за пределами супружеской спальни: либо в бане, либо в туалете: опасался не справиться с нахлынувшими эмоциями и выдать себя с головой. Приходилось считаться. Причем не только с женой, но и с дочерью, ревностно поглядывающей через отцовское плечо на экран его телефона.
Помнится, именно в тот злополучный вечер, возмущенная материнской готовностью бросить все ради разговора с «клиентом», Ирина впервые заявила родителям:
– Вы какие-то ненормальные!
– Почему? – одновременно ответили Рузовы, не отрываясь от своих сотовых.
– Да потому что вы все время в телефонах. Вам что, не о чем поговорить?!
– Почему не о чем? – удивилась Машенька и, отложив телефон, спешно прильнула к мужу. – Нам с твоим папой всегда есть о чем поговорить. Так ведь, Миша?
– Так ведь, Машулька, – обнял жену Рузов и поднял левую руку, показывая дочери, что готов и ее принять под свое крыло.
– Спокойной ночи, – отказалась примкнуть к родителям Ирина и снова скрылась за дверью в свою комнату.
Первой на поклон к дочери отправилась Маша, нацепив на лицо выражение полного смирения.
– Скажи мне, – Машенька попыталась придать голосу самую проникновенную интонацию, – у тебя что-то случилось?
– Нет. – Девочка явно не была настроена на разговор с матерью.
– Тогда почему я тебя так раздражаю?
– Потому что ты эгоистка! – прямо ответила Ирина и с вызовом уставилась на мать.
– И в чем же это, по-твоему, проявляется? – Маша была воплощением доброжелательности и спокойствия.
– Тебе совершенно нет никакого дела до нас с отцом, – упрекнула