то слишком мало. Мэдди подозревала, что ненависть Сьюзи, как у многих деспотичных властителей, не имела под собой рационального объяснения. Ей просто нравилось травить беззащитную жертву и то, как верные клевреты угодливо включаются в травлю. У Мэдди уже развилась паранойя, любое проявление дружелюбия казалось ловушкой – ослабишь защиту, и тебя ранят побольнее.
Лучше бы мы остались с тобой.
Но маме предложили здесь хорошую работу, и как было отказаться? Папа умер два года назад, нельзя же вечно жить у бабушки. Мэдди стерла написанное. Только волновать зря. Еще позвонит маме, та пойдет в школу, и все станет еще хуже, даже представлять не хочется. Какой смысл заставлять других переживать, если они не могут помочь?
В школе все нормально. Мне нравится.
Ложь заставила почувствовать себя сильнее. Первый признак взросления – скрывать от близких то, что может их ранить.
Отправив письмо, Мэдди увидела, что пришло еще одно. С темой «Правда глаза колет?». Сердце заколотилось. Может, не открывать? Но если просто удалить, не читая, получится, что они победили. Что она на самом деле слабачка.
Мэдди щелкнула мышкой.
Ты такая уродина! Наверное, хочешь покончить с собой, только смелости не хватает? А зря!
К сообщению была прикреплена фотография, снятая на мобильный, – Мэдди бежит по коридору на перемене: глаза выпучены, взгляд какой-то ненормальный, нижняя губа прикушена. Состояние у девушки было тогда под стать – от ощущения полного одиночества все внутри будто узлом завязалось. Снимок еще и отфотошопили – вместо носа пятачок, и уши тоже свиные. Мэдди вспыхнула – она очень стеснялась своей полноты. Такой дешевый прием и такой безотказный. Они видят ее насквозь.
Какая-то из «фрейлин» Сьюзи решила выслужиться. Мэдди представила себе, как губы той искривляются в высокомерно-жестокой усмешке: «Отлично получилась наша Хрюшка». Из-за потока издевок пришлось забросить общение в социальных сетях. Просто стирать комментарии не вышло – на месте одного удаленного появлялись два других. Занести же кого-то в черный список означало расписаться в собственной слабости, дать понять, что им удалось задеть жертву за живое. Оставалось только терпеть. Конечно, это всего лишь слова, но до сих пор виртуальный мир, мир битов и электронов, цифровых изображений и файлов приносил Мэдди только радость. Он настолько вошел в ее жизнь, что девочка привыкла считать его практически частью себя. Поэтому ей было теперь так больно. Забравшись в кровать, она плакала, пока не уснула.
Мэдди недоуменно уставилась на экран, где выскочило окно с сообщением от неизвестного отправителя. Совсем неизвестного – никакого имени или ника. Она вообще первый раз такое встречала. Что им еще от нее нужно? Лишний раз унизить из-за того письма? Если просто промолчать, это тоже будет признаком слабости? Мэдди нехотя начала тыкать в кнопки клавиатуры.
Да, я видела. И что?
Мэдди нахмурилась. В замешательстве? Не знает, что сказать? Не может говорить? Ладно,