каждого свое понятие о счастье.
– Не пытайся переубедить меня. Мне ни за что не понять, как от изнасилования детей можно получать удовольствие.
– Отпусти меня… – одними губами попросил мужчина.
– Не надо, – убедительно произнес голос. – Ни с ней. Ни с кем-то другим. Не надо.
– Я не могу…
– Можешь. Просто не хочешь.
– Я не хочу быть другим…
– Это уже совсем другой вопрос. Но хватит философии. Мне гадко говорить с таким, как ты.
– А прикасаться – не гадко?
– Я не материален. Тебя держит моя сила. А то, что ты видишь мою руку – игра воображения.
– Почему ты не убьешь меня?
– К сожалению, не имею права.
Через пятнадцать минут девочка ушла с площадки вместе с остальными детьми. Мужчина проводил ее жадным взглядом, кусая губы и скрипя зубами. Этого никто так и не заметил. Спустя еще полчаса мужчина понял, что обрел способность двигаться, и что, вероятно, именно в этот же момент дверь квартиры закрылось за тоненькой аквамариновой спинкой, и его цель, его мечта – уничтожены бесповоротно.
– Ничего, – прошептал мужчина едва слышно, и поднялся во весь свой немалый рост. – Всегда находятся те, что лучше. Всегда.
Темный попутчик плотоядно улыбнулся на тонких бледных губах.
ВОСКОВОЙ РАЙ
Приближающийся топот копыт заставил гадюку соскользнуть с дороги в густую траву. Пару мгновений спустя на том месте, где змея грелась под лучами заходящего солнца, проехала карета, следом – еще одна. В первой находились граф Лекант и его юная спутница – Белла, во второй – их слуги.
«Ах, какой же чудесный сегодня вечер! – размышлял богатый граф, слушая стук колес и конское ржание, – бал выдался на славу, мы танцевали, и теперь она… о, счастье! Едет вместе со мной в мой замок. И как я до сих пор не расцеловал ее? Господь всемогущий, удержи меня от глупости! Как же горит моя душа, как бьется сердце, едва я поймаю ее взгляд! Что сулит сегодняшняя ночь? И согласится ли она остаться ночевать? Я бы выделил ей самые роскошные покои, я бы осыпал ее всеми своими драгоценностями, я бы укрыл ее всеми своими мехами… Невозможно вынести этого более! Я сегодня же должен объясниться пред ней! В сторону страхи и сомнения – пора. Больше тянуть невозможно».
Одновременно с графом юная Белла, ранее дочь зажиточных купцов, а ныне – круглая сирота, думала вот о чем:
«Конечно, это дурной тон – согласиться ехать к нему в гости прямо после бала. Но мы давно знакомы, давно нравимся друг другу. Ведь ничего плохого не случится, если мы один вечер побудем наедине, не на глазах жадной толпы. Ничего зазорного в том, что я у него погощу вечерок? Верно, ничего зазорного. Хуже будет, если каким-то образом я останусь в замке на ночь. Тогда об этом могут прознать в свете, и поползут ненужные слухи… А ведь я не знаю точно, насколько серьезны его намерения относительно меня. Всем известно, что он от меня без ума: каждый бал и каждый прием он не стесняется этого показать. А я? Бесспорно, его чувства взаимны. Невозможно не